blogtn.ru

Константин Павлов и «ничейные» леса. С чем сталкиваются жители Бурятии, оформляющие земли сельхозназначения в аренду

На фото: житель с. Бичура Константин Павлов, член рабочей группы по экологии леса ОНФ Владимир Белоголовов

Константину Павлову 36 лет. Он родился  и вырос в Бичуре, получил специальность водителя, вернулся в Бичуру после армии, здесь и женился. Несколько лет жил в Иркутске, но понял, что «нашему деревенскому парню там трудно», и в 2010 году вернулся на родину. Домашнее подворье Константина Павлова началось с одной телки, которую подарил тесть. Когда поголовье увеличилось, хозяйство потребовало расширения, своих огородов стало не хватать. И тогда два года назад Константин рискнул и взял в аренду на 49 лет 250 га бывших колхозных полей. Вот только сеять и пахать у Константина Павлова на арендованной земле пока не получается. За двадцать лет эти фактически бесхозные земли заросли сосной, превратившись в самый настоящий лес с грибами и ягодами. Что делать теперь с этим лесом, не знает никто, а делать что-то надо. На прошлой неделе в Бичуру по этому вопросу выехал замдиректора общественной организации «По Байкалу», член рабочей группы по экологии леса ОНФ Владимир Белоголовов. Разговор с арендатором бичурских земель Константином Павловым состоялся как раз там, где когда-то были колхозные поля.

Вариант 1: вернуть деревне пашни

По обеим сторонам дороги в Бичуру – ровные участки, на которых растут небольшие, одного роста деревца – сосенки и прочий кустарник. Это бывшие колхозные поля, без крестьянской руки и плуга поросшие молодым лесом. На одном из таких участков, сразу от центральной дороги заметна табличка «земля в аренде», под надписью – номер телефона. Хозяин телефона Константин Павлов встречает нас неподалеку, у недавно сколоченного деревянного домика и сразу начинает свой рассказ.

– Взял в аренду эти земли, потому что знаю, что здесь урожай зерновых будет всегда, – рассказывает Константин. – Мой прадед работал на этих землях, в колхозе «Рассвет», зерно растил, картофель собирал. В этих землях, богатых суглинком, влага большая, потому урожай родится при любой погоде. С другой стороны Бичуры вроде такие же земли, но если дождя не будет, то и урожая там не будет, потому что системы мелиорации нет, а здесь урожай будет всегда.

Проблема заключается в том, что пахать и сеять на этих землях, взять какую-то другую сельхозпродукцию сейчас невозможно – здесь растет лес, хотя в документах у нас написано – земли сельхозназначения. Если удается что-то где-то расчистить, то можно косить траву. Однако если завтра сюда приедет комиссия и проверит, как используются взятые в аренду земли, то вывод будет один – земли используются не по назначению. Сосна для проверяющих не лес, а сорняк, который надо удалить, а пока он не будет удален, все это автоматически влечет за собой штраф. Первый год выписывается штраф в 5 тыс. рублей, второй год – в 60 тыс. рублей, третий год – в 300 тыс. рублей, а далее земли изымаются как используемые не по назначению.

Другая проблема. Я хочу расчистить лес, делать отжиг, пригоняю сюда специальную технику, согласовываю свои действия с главой администрации, МЧС, все предупреждены и все дают согласия. Главный лесничий – против, потому что пожароопасный период, и лишние проблемы ему не нужны. С одной стороны, по документам это земли сельхозназначения, на них надо вести сельскохозяйственную деятельность, а по факту здесь растет лес, который никому не принадлежит, и что с ним делать – никто не знает. Где-то выдвигают предложения, чтобы оставить все как есть и превратить эти земли в настоящие леса. Однако вдумайтесь, у одной компании «Белореченское» в Иркутской области в пользовании 40 тыс. га пахотных земель, что больше, чем всех сельхозземель во всем Бичурском районе. Если мы отдадим их под лес, тогда в районе пашен вообще не останется.

Вариант 2: дорастить полноценный лес

– Парадокс ситуации заключается в том, что у нас появилась новая категория земель, где растут леса, которые не принадлежат сегодня никому – ни министерству лесного хозяйства, ни министерству сельского хозяйства, – продолжает разговор замдиректора общественной организации «По Байкалу», член рабочей группы по экологии леса ОНФ Владимир Белоголовов. – В 19 веке, когда Забайкалье активно осваивалось и сюда пришли люди вести оседлый образ жизни, под земледелие было уничтожено 75 процентов сосновых лесов. Эти земли превратились в колхозно – совхозные поля. Поскольку они расположены в ландшафтах, благоприятных для роста сосновых лесов, то с наступлением деградации сельского хозяйства в последние 20 лет эти поля, половина из которых в том числе была эродирована, то есть уничтожена оврагами, самосевом заросли сосновыми лесами.

С 2012 года такие заросшие поля местное самоуправление начало сдавать в аренду, однако встал вопрос – что с ними делать, если по правилам Минсельхоза леса на таких землях являются «сорняками» и не дают пахать и сеять. С другой стороны, рубить или жечь леса тоже нельзя. «Ничейные леса» на землях сельхозназначения являются чрезвычайно пожароопасным фактором. Пока этот лес не является полноценным лесом с подлеском, поэтому легко и быстро загорается. Лесники их тушить права не имеют, а когда огонь с этих лесов выходит на федеральные леса – тушить такой пожар уже намного сложнее и дороже.

– По некоторым оценкам, таких лесов в России уже 30-40 млн. га, – продолжает Владимир Федорович. – Можно, конечно, их раскорчевать и вновь сделать пахотными землями, а можно дать им вырасти до полноценного леса, превратив в готовые «киотские леса». Молодые сосняки «питаются» парниковым газом (СО2), превращая его в древесину и таким образом снижая риск изменения глобального климата. В любом случае получается, что срочно нужны правила пользования такими лесами, поскольку таких правил сегодня нет. В мире есть три варианта реализованных решений этой проблемы. К примеру, в Китае арендаторам земли в таких случаях разрешается не вести сельхозработы на заросших лесом участках и в качестве компенсации за неполученный доход с этих участков (упущенную выгоду) получать оплату расходов по доращиванию этих лесов до возраста промышленной рубки (120-140 лет). В дальнейшем эти леса становятся федеральными, если дотации на доращивание выделялись из бюджета, общественными – если из выращивание финансировалось не из бюджета (гранты) и частными, если в это вложился бизнес.

Второй вариант – такие леса сдаются в аренду охотхозяйствам, если в них есть объект охоты, или меняется статус таких земель и тип землепользования (например, для строительства, в т.ч. рекреационного), что для Забайкалья не актуально. Третий вариант -государство согласно на уничтожение таких лесов, но должно защитить арендатора от лесников, ГАИ, МЧС, которые сейчас не дают ему возможности ни сжечь, ни вырубить и вывезти эти леса, чтобы пахать и сеять на этих полях, а за неуничтожение этих «сорняков» налагают прогрессивный штраф, который банкротит арендатора таких полей.

В любом случае нужно выслушать предложения по решению этой проблемы не только арендаторов такой земли, но и всех заинтересованных сторон – администрации района, представителей РАЛХ и местного лесничего, ГАИ МЧС, Минсельхоза РБ и других. Региональное отделение ОНФ рассматривает возможность подготовить по данному вопросу расширенное заседание рабочей группы по экологии леса ОНФ Бурятии с участием перечисленных заинтересованных сторон, чтобы совместно выработать предложения по проекту правил использования таких лесов.

 

Справка

Защита лесов России стала одним из приоритетных проектов Общероссийского народного фронта (ОНФ). В 2016 году в Ставрополье на Межрегиональном форуме ОНФ прозвучали поручения лидера Общероссийского народного фронта, президента России Владимира Путина, среди которых были озвучены проблемы использования земель сельхозназначения. По информации Россельхознадзора, даже оформленная земля редко используется сегодня именно под пашню. В основном селяне на своей территории пасут скот и заготавливают сено, есть и факты захламления земли.

Кроме того, представители ОНФ в Госдуме внесли не менее четырех законодательных инициатив, касающихся оборота земель сельхозназначения. В Бурятии активисты ОНФ добились снижения стоимости аренды участков, предназначенных для подсобного хозяйства. На встрече «фронтовиков» с главой Бурятии в декабре 2015 г. эксперт региональной рабочей группы ОНФ «Общество и власть: прямой диалог» Алексей Полянский попросил разобраться в проблеме подорожания аренды в 2,7 раза – с 0,6 до 1,6% от кадастровой стоимости. В итоге глава Бурятии подписал постановление, в соответствии с которым аренда земли для ведения подсобного хозяйства в границах населенного пункта составила 0,3% от кадастровой стоимости. Таким образом, размер годовой оплаты для участка размером 15 соток составил 1021 руб

Читайте также:

Татьяна Никитина журналист

Я родилась и живу в Улан-Удэ – столице республики Бурятия, работаю журналистом и верю в людей, которые каждый день строят здесь наше общее будущее. Мои герои - это политики, артисты, юристы и обычные люди, достойные восхищения. Нет занятия интереснее, чем разбираться в том, что с нами происходит. Удачи всем!