В США умер Евгений Евтушенко, легендарный поэт, яркая личность, гражданин своей страны. Наверняка многие жители Бурятии вспомнили в этот момент событие двухлетней давности. Полный зал в театре оперы и балета, стол с книгами на ярко освещенной сцене и с трудом подходящую к этому столу сгорбленную сухую фигуру в цветастом пиджаке. Один вечер в Улан-Удэ под названием «Поэт в России больше, чем поэт» прошел в рамках многодневного турне по России. 26 городов, сотни встреч, на которых надо было обязательно посетить первые лица региона, слушать, говорить, давать интервью, отвечать на вопросы. Ему было 82 года. Было видно, что ему трудно, он раздражался на назойливость поклонников, одного вообще потребовал удалить из зала. Отказался принимать цветы. Не мог сразу найти нужную страницу и долго листал собственный томик, чтобы просто прочитать всем известные до боли стихи. Привезенные на продажу книги уже заранее были подписаны оранжевым фломастером, чтобы максимально облегчить нагрузку на поэта.
Но люди в зале словно всего этого не замечали. Они словно в первый раз слушали «Белые снеги», «О футбольном матче СССР – ФРГ, 1955 год», про войну и другие стихи, в которых, как в хрониках, отразилась, в том числе, и вся их непростая жизнь. Они пришли не просто встретиться со своей юностью, а еще раз почувствовать то время, когда все жили одной судьбой. Несмотря на то, что турне состоялось при финансовой поддержке «Газпрома», чей логотип сопровождал все афиши, чтобы попасть на вечер, нужно было купить недешевый билет. Подумалось тогда, а какой еще современный поэт мог бы вот так легко собрать сегодня полный театральный зал. Евтушенко был последним, кто мог это сделать. Евтушенко стал последним русским поэтом, чье слово действительно зажигало сердца, собирало тысячные залы и было пронизано гражданским самосознанием.
Его называли засекреченным полковником КГБ, судачили о том, почему он живет в Америке, а книги издает при поддержке федерального агентства по печати и массовым коммуникациям России. После газпромовского турне не раз обвиняли в заигрывании с властью. Он оказался единственный, как и автор гимна Сергей Михалков, кто сумел продолжить свою поэтическую карьеру в новейшей истории, потому что служил только Родине. Теперь уже точно можно сказать, что Евтушенко оставался на этом боевом посту до конца, и в отличие от Иосифа Бродского свои стихи писал только на русском.
Показательно, что и в тот вечер 26 июня 2015 года он собрал в театре, помимо учителей русского языка и литературы (филологи улан-удэнской гимназии №33, кажется, пришли в полном составе), немало государственных деятелей и представителей СМИ. Сочли за гражданский долг прийти на встречу с Евтушенко председатель Пенсионного фонда по Бурятии Евгений Ханхалаев с супругой, министр культуры Бурятии Тимур Цыбиков, директор ВГТРК «Бурятия» Марина Урбаева и многие, для кого Евтушенко был, прежде всего, государственным человеком, а его строчки «Если будет Россия, значит, буду и я» – жизненным кредо.
Евтушенко считается самым успешным поэтом периода советской «оттепели», собиравшим многотысячные залы, что сегодня кажется просто невероятным. Никакой музыки, танцев, спецэффектов и всего остального. Вместо цветастого пиджака – потрепанный свитер, вместо стола – табуретка, на которой примостился обыкновенный термос с чаем, и всего этого было достаточно, потому что стихи тогда были как откровение. Жаль, что время стихов давно прошло. Но когда-то американский писатель Джон Стейнбек предсказал, что в 21 веке Евтушенко станет не менее читаемым прозаиком, чем поэтом. В эти дни действительно многие открыли книги Евтушенко.
