Фото Т. Никитиной
В стране полным ходом идет Год театра, а потому депутаты Народного Хурала пригласили руководителей храмов искусства поговорить о наболевшем. Прошедший на той неделе круглый стол «О театральной деятельности в Республике Бурятия» собрал как местных служителей Мельпомены, так и потребителей их творчества. Судя по риторике появившихся репортажей, речь почти сразу зашла о деньгах, которые театралы потребовали от власти едва ли не в ультимативной форме.
Ответ был сформулирован в том духе, что неплохо для начала обратить взоры на себя, любимых. А прекрасная иллюстрация к таким пожеланиям — недавняя проверка Счетной палаты Бурятии Русского драматического театра им. Бестужева. Как-никак Русский драм — самый современный в Бурятии театр в том смысле, что обошелся налогоплательщикам не в один миллиард, построен с нуля, оснащен по последнему слову техники и сдан всего каких-то десять лет назад. Достаточно сказать, что для полноценного функционирования храма создатели снабдили театр не только сценой, но и собственным рестораном, полиграфическим центром, мини-оркестром и даже гостиницей. Нонсенс состоит в том, что ничего из этих дорогостоящих приобретений за все эти годы в нашем театре почему-то так и не заработало.
Конкурент для «Чингисхана»
Если внимательно вчитаться в заключение проверяющих, а особенно в напрашивающиеся сами собой выводы, то десять лет назад в Бурятии построили не просто современный Русский драматический театр, а театральный холдинг со множеством вполне самостоятельных подразделений, которые по задумке должны были зарабатывать деньги наряду с самим театром.
К примеру, где-то в театральных подвалах на 600 квадратах с потрясающей отделкой, мебелью и соответствующим сервисом должен был разместиться лучший в городе ресторан. Лучший, потому что прибывшее в Улан-Удэ оборудование стоимостью 5 млн рублей на тот момент отвечало последним требованиям поварского дела. Специалисты бы подтвердили, что при желании на таком оборудовании можно было готовить победителей престижнейшего в мире конкурса «WorldSkills», но оборудование так ни разу из коробок и не достали. Не зайди Счетная палата с проверкой, о чудо-ресторане вообще бы никто ничего и не узнал, как и о напрасно потраченных бюджетах.
Только за 2017-2018 гг., по самым скромным подсчетам, упущенная выгода от неоткрывшегося на «Саянах» ресторана составила 2,8 млн рублей. Получив от государства в подарок роскошный ресторан, наверняка не хуже рядом стоящего «Чингисхана», республика так и не нашла в себе силы запустить на радость туристам и местным жителям этот бизнес. Вместо этого театр продолжал из год в год платить за простаивающее помещение коммуналку, налог на имущество и прочие расходы, не особо заботясь о том, как их можно обратить в доходы. За все платил республиканский бюджет!
Свалка для фагота
Другим сюрпризом для театралов стал набор из восьми дорогостоящих музыкальных инструментов, половину из которых точно так же, как кухонное оборудование, ни разу никто не достал из дорогих чехлов. Зачем тогда все это включалось в техзадание и кто собственно собирался создавать в драматическом театре мини-оркестр из духовых (гобой, кларнет, саксофон, тромбон, труба, фагот, флейта), осталось загадкой. Может быть, инструменты предназначались для того самого ресторана, дабы раз и навсегда поразить конкурентов в лице «Чингисхана». Или кто-то планировал, что оркестр каждый раз будет играть туш для всяк входящего в храм Мельпомены и тем с порога поражать зрителей в самое сердце?
Как бы там ни было, но почему-то при острой нехватке музыкальных инструментов в том же оркестре оперного театра (о чем постоянно говорилось на всех театральных совещаниях) здесь дорогущие инструменты годами лежали без дела, что уровень их износа достиг 70 процентов. Это означает, что место им только на свалке, при том, что за фагот, к примеру, бюджет восемь лет назад заплатил 210 тыс. рублей, а за кларнет 191 тыс. рублей. Почему нельзя было с самого начала передать все это чрезвычайно востребованное у музыкантов имущество оркестрам, музыкальным школам, ансамблям, творческим коллективам Бурятии? Очевидно, что передавать никто и не собирался, потому что за все здесь всегда платил бюджет, никогда доселе не задававший подобных вопросов театральным деятелям.
Гостиница для артиста
Помимо ресторана и оркестра кто-то когда-то задумал включить в театральное имущество мини-гостиницу в надежде, что все это пригодится в городе, взявшем курс на 2-миллионного туриста. Предполагалось, что мини-гостиница на 9 комфортабельных номеров-квартир под 50 квадратных метров каждая, с прекрасным дизайном и видом на «Саяны», получит разрешение на оказание своих услуг, все необходимые документы и начнет принимать гостей.
Здесь вполне могли бы селиться за некую символическую плату участники того же «Голоса кочевников» и тем экономить бюджету ежегодные расходы на трансфер гостей. Театральную гостиницу прямо в театре, которой больше нигде в Бурятии нет, можно было подавать как номера-люкс по особой цене. Но открыть такую гостиницу в Улан-Удэ не получилось, да и, скорее всего, никто этого делать и не пытался, а чтобы помещения не пустовали, сюда зачем-то заселили артистов с семьями. Коммунальные услуги по этой статье расходов за два года обошлись бюджету более чем в 700 тыс. рублей. При этом артисты почему-то ничего за свое проживание и потребленные коммунальные ресурсы не платили, и если бы не проверка Счетной палаты Бурятии, продолжали бы жить за бюджетный счет и дальше.
Слово — прокурору
Можно быть уверенным, что, выступая с лозунгом «дайте больше денег», никто из участников круглого стола не захотел рассказать, а насколько эффективно тратится то, что уже выделяется. Почему, к примеру, который год простаивает в Русском драмтеатре дорогостоящий комплекс для печати баннеров и театральных афиш, без которых немыслим ни один спектакль? Когда однажды комплекс сломался, выяснилось, что на его починку требуется 152 тыс. рублей. Денег на ремонт руководство не нашло, но при этом заплатило сторонним организациям на печать новых баннеров 235 тыс. рублей.
Насколько целесообразно тратить сотни тысяч рублей на оплату сторонних режиссеров-постановщиков и художников-постановщиков, если в штате театра такие специалисты имеются, должны работать, но почему-то работают от случая к случаю. Наконец, почему лучший по оснащению театр в Бурятии никак не может окупить ни один из поставленных за последние два года спектаклей, за исключением новогодней сказки? Почему поставленный пятнадцать лет назад спектакль «Он, она, окно, покойник» все еще идет на сцене Русского драматического и продолжает радовать зрителей, а новомодные многомиллионные постановки не могут продержаться и пары лет? Неужели выводы Счетной палаты, что низкая посещаемость подобных постановок свидетельствует об их непривлекательности для зрителя, не очевидны сами по себе и нуждаются еще в каких-то пояснениях? Даже заместитель председателя комитета Народного Хурала по межрегиональным связям, национальным вопросам, молодежной политике, общественным и религиозным объединениям Сергей Дорош, не замеченный до сего дня в толпе улан-удэнских театралов, и тот вынужден был признать в том духе, что что-то с нашими театрами происходит не то. Не случайно все материалы проверки направлены в прокуратуру Бурятии, а значит, главный разговор на театральную тему еще впереди.
