Год назад соседи – иркутяне не без помощи жителей Бурятии поменяли губернатора – единоросса Ерощенко на убежденного коммуниста Левченко. Победу оппозиции у соседей накануне выборов главы республики тогда многие восприняли на уровне сенсации, революции и залога скорых перемен. Мы решили побеседовать о плодах революции в отдельно взятом регионе с жителем этого региона, главным редактором бабр.ру Дмитрием Таевским.

 – Дмитрий Александрович, регулярно доносящиеся до нас сводки с иркутских полей полны критики, разоблачений, вплоть до объявления импичмента тому, кому еще вчера люди аплодировали стоя. Чем недовольны иркутяне? Газеты писали, что после ухода Ерощенко резко поднялись цены на новостройки, которые до этого удавалось как-то сдерживать. Помнится, до выборов Ерощенко объявил мораторий на коммунальные тарифы, что с этими тарифами?

– Настроение населения к губернатору изменилось радикально, но до импичмента достаточно далеко. Для импичмента необходимо присутствие жесткой оппозиции в Заксобрании, чего нет. Крупных ошибок Левченко не делает, положение в регионе вполне стабильное, да и за год до выборов президента страны никто не позволит устраивать такое политическое шоу. Отношение населения к Левченко – это даже не отторжение, а банальное равнодушие, которое можно объяснить тем, что губернатор хоть и новый, а по сути ничего не изменилось. Нужно понимать также, что ситуация в стране в целом близка к критической, а рядовой обыватель относит неизбежный в таких условиях рост цен и ухудшение качества жизни не на далекого и достаточно мифологизированного Путина, а на находящегося рядом губернатора.

О тарифах. Сергей Ерощенко незадолго до выборов заморозил рост тарифов на ЖКХ на два года. Само собой, у него были свои договоренности с энергетиками на этот счет, и далеко не факт, что по окончании моратория цены не взлетели бы сразу на астрономическую высоту. У Левченко таких договоренностей не было, он был вынужден отменить мораторий, хотя это больно ударило по его репутации коммуниста, проповедующего заботу о трудящихся. Вряд ли кто-то из разумных людей, понимавших весьма скромный уровень возможностей и способностей нового губернатора, ждал от Левченко чего-то революционного. Ждали скорее разумных кадровых назначений. Из таких назначений я лично считаю грамотными лишь назначение главой правительства Александра Битарова, его заместителем Руслана Болотова и сохранения на своем посту министра финансов Наталии Бояриновой. Все остальные кадровые назначения стали разочарованием, так как были сделаны не по принципу профессиональной компетентности, а из представлений о личной преданности губернатору.

 – В интервью год назад вы сказали, что на самом деле на этих выборах победил не Левченко, а поддерживавшие его предприниматели – оппозиционеры, которые и войдут в “правительство капиталистов”. Как вы считаете, получилось «правительство капиталистов» и как вы в целом оцениваете его работу?

– Предприниматели-оппозиционеры действительно сыграли ключевую роль в победе Левченко, как минимум обеспечив ее материальную составляющую. Предполагалось, что все эти люди, или большая часть из них, войдут в правительство, однако этого не произошло. Из всех “капиталистов” в правительстве оказались только Александр Битаров и Виктор Кондрашов, сразу назначенный зампредседателя правительства. При этом Кондрашов, по моим данным, осуществлял лишь моральную поддержку на выборах Левченко.

Из других крупных предпринимателей, поддерживавших Левченко на выборах, Олег Геевский ныне находится за границей и вряд ли в обозримом будущем вернется в Россию – в отношении него ведется серьезное расследование. Алексей Красноштанов получил поддержку региональной власти и благополучно избрался в Госдуму – я думаю, в полном соответствии со своими желаниями.

Семья Сумароковых, которая также финансово поддерживала выборную кампанию Сергея Левченко, получила неадекватно большие преференции в результате его прихода к власти. Я бы сказал даже, что имеет место конфликт интересов, близкий к коррупции. Напомню, что Илья Сумароков-старший является одним из самых влиятельных коммунистов в регионе и в то же время владельцем крупного предприятия “Усольский свинокомплекс”. Его сын, Павел Сумароков, гендиректор “Усольского свинокомплекса” – депутат Законодательного собрания региона. А сын Павла Сумарокова, Илья Сумароков, в возрасте 27 лет был назначен министром сельского хозяйства Иркутской области. При этом “Усольский свинокомплекс” получает значительные дотации из бюджета Иркутской области, а распределением этих дотаций занимается, в том числе, министр сельского хозяйства.

 – Тогда кто все-таки «рулит» в вашем правительстве – Битаров или Левченко? С чего начал свою работу Битаров? Сколько министров он поменял за это время? 50%, 90% или все 100%? Кто –нибудь остался из прежнего кабинета министров до сего дня? Кого Битаров поменял в первую очередь и за что? Как это все объяснялось публике? Были ли уголовные дела, связанные с этими отставками?

– Не совсем в курсе подробностей принятия кадровых решений в региональном правительстве, но у меня создалось устойчивое впечатление, что Битарову удалось назначить “своих” людей только в экономический блок. Это зампред Руслан Болотов, уволенная на днях министр экономического развития Оксана Тетерина и министр строительства Светлана Свиркина. Остальные члены правительства, включая шесть заместителей губернатора и председателя правительства, а также все остальные министры – это креатуры Сергея Левченко или его друга, руководителя аппарата губернатора Дмитрия Чернышова.

Отставки не сопровождались уголовными делами. По моим данным, значительная часть министров ушла в отставку по собственному желанию, и для них быстро нашлась работа, в частности, в мэрии города Иркутска. Из правительства Сергея Ерощенко остались лишь – курирующая социальный блок зампред Валентина Вобликова, министр финансов Наталия Бояринова, министр соцразвития Владимир Родионов и министр труда Наталья Воронцова. Кадровые назначения в региональном правительстве публике никак не объясняются и не обосновываются. Например, присутствие на посту министра ЖКХ Андрея Капитонова, откровенно не справляющегося с этой работой, так и осталось загадкой для общества. Равно как и назначение абсолютного чужака в регионе, министра здравоохранения Олега Ярошенко.

Для понимания вопроса скажу, что с приходом нового губернатора в отставку добровольно ушли несколько десятков высококлассных специалистов – и членов правительства, и чиновников нижестоящих рангов. Для них это был честный и смелый шаг – люди работали, в том числе в политической сфере, на стороне Ерощенко, и не сочли возможным, пусть и в ущерб своему благополучию, оставаться в правительстве Левченко. Само собой, все они оказались востребованы в других структурах, что не могло не вызвать там серьезных подвижек. Упрощенно говоря, если в мэрию приходит бывший министр – конечно, ему предложат достаточно высокую должность, что вызывает перестройку всей иерархии.

 – Нам сложно представить, как десятки специалистов на следующий же день после оглашения результатов голосования стройными рядами покинули правительство только потому, что не захотели работать с коммунистом. Или как избравшийся на пост председателя горсовета отказывается от зарплаты, потому что пришел работать за идею. Просто вашим политикам есть на что жить и без политики, а если что – всегда есть куда уйти. Вообще, с нашей точки зрения, в Иркутске происходит что-то невероятное. Если в Бурятии все привыкли к тому, что у нас одна «партия власти» и вверх можно двигаться только по ней, то у вас таких партий получилось несколько. Как можно понять, в мэрии Иркутска, коли туда устраиваются люди Ерощенко, «правят» едроссы, в правительстве – коммунисты и одновременно «люди Битарова». В какой партии состоит Битаров? Как это, когда в регионе троевластие? Неужели Левченко после победы не постарался рассадить везде своих? Пусть в вашем правительстве Битаров, но есть еще ГосДума, Заксобрание, федеральные органы власти, муниципалитеты, наконец? Иными словами, насколько коммунисты укрепили за этот год в Иркутской области свои позиции? 

– Битаров незадолго до выборов вышел из «Гражданской платформы» и, насколько мне известно, сегодня беспартийный. Левченко, естественно, пытается влиять на всё и на всех. Но, как уже было сказано, у него крайне слабые лоббистские возможности на всех уровнях. Он долгие годы пребывал в Госдуме, однако, так как он коммунист, то он и там не создал себе прочный базис среди федеральных чиновников. Да, у него неплохой статус в иерархии КПРФ – но за пределами партийных структур он очень слабый лоббист.

Первой возможностью Левченко “продлить” свою победу стала попытка провести в декабре 2015 года в мэры Иркутского района своего ставленника-коммуниста. Не удалось. Прогубернаторский кандидат Александр Кузнецов занял только третье место. Причем те выборы были весьма любопытны – кандидат от “Единой России” Андрей Побережный тоже проиграл, заняв второе место, а победил самовыдвиженец Леонид Фролов, связанный с “Ростехом”.

Затем были выборы в Госдуму – и на них иркутская КПРФ по сути проиграла. По одномандатному округу им удалось провести лишь Михаила Щапова, который не является членом КПРФ и имеет собственный мощный финансовый и политический потенциал. В принципе, если бы это было возможно, Щапов мог бы пройти в Госдуму и без КПРФ. По списку КПРФ от Иркутской области прошел только один человек, и это был навязанный из Москвы член ЦК КПРФ Алексей Пономарев.

Ситуация была очень сложной, так как у коммунистов неожиданно не оказалось достаточного количества приемлемых кандидатов. Которые, с одной стороны, имели бы финансовые возможности для выборов такого уровня, и с другой, определенную гарантию победы. К примеру, Виктор Кондрашов, по моим данным, отказался от возможности баллотироваться по Иркутскому округу, так как не был уверен в победе и не хотел демонстрировать свою слабость в случае проигрыша. К тому же выборы такого уровня – это серьезные затраты. С Павлом Сумароковым, по всей видимости, произошла аналогичная история. Да и особого смысла баллотироваться в Госдуму у него не было – он не политик, а предприниматель, ориентированный на местный бизнес. В Москве ему просто нечего делать.

По сути эти выборы в ГосДуму стали политическим провалом Левченко. Он не смог даже настоять на том, чтобы в списке был человек из Иркутской области. С силовиками у Левченко взаимопонимание чисто формальное, никаких возможностей поставить там своих людей у него нет, и даже попыток таких не предпринималось. Вообще, следует понимать, что у Левченко очень мало преданных людей, которые могли бы занять какие-то посты. В его арсенале в основном “ядерный” коммунистический актив, то есть с десяток человек в солидном возрасте и с весьма странными, для нынешних времен, идеями в голове.

 – А как выстраиваются взаимоотношения с промышленно сильными городами, за которые всегда идет битва? Какая коалиция сегодня «контролирует» их?

– Мэр Иркутска Дмитрий Бердников – беспартийный, но он человек системный и действует в соответствии с государственными интересами. В Думе Иркутска – засилие единороссов, то есть с политической точки зрения Иркутск формально является оппозицией коммунистическому правительству Левченко, однако это не мешает нормально решать насущные вопросы. Мэрия Иркутска ведь практически не взаимодействует с губернатором, губернатор – фигура представительская. А рутинная работа идет с министрами, и идет в нормальном режиме. Примерно такая же ситуация в промышленных Братске и Ангарске, с той лишь разницей, что их мэры состоят в “Единой России”.

А вот коммунистическое правительство очень нервозно воспринимает руководство этих трех городов и пытается их, что называется, “построить”. К счастью, безуспешно.

В некоторых районах и муниципалитетах есть представители других партий, однако никакого политического диссонанса тут не наблюдается. За пределами больших городов мэрам вообще не до политики – у них на первом месте вопросы выживания.

На особом месте стоит мэр Черемхово Вадим Семенов. Он единоросс, друг и земляк Сергея Ерощенко, и на сегодня главный возмутитель спокойствия в отношениях с региональным правительством. Поведение у него скорее шутовское, но, тем не менее, он весьма жестко и публично высказывает накопившиеся у мэров претензии к команде губернатора.

 – Возвращаясь к выборам в ГосДуму. Не только Левченко на эти выборах не мог включить в список КПРФ человека из Иркутской области. Такого человека не оказалось даже в межрегиональном списке «Единой России». Вам известно, как в этих списках под номером два появился некто Николай Николаев. Когда вы впервые услышали о Николаеве, который не житель Иркутска и никогда там не работал? Какое место занял Николаев на праймериз? Кто был его оппонентом? Как так получилось, что единоросс Брилка не пошел на выборы? Были ли по этому поводу какие-либо недовольства? Это как-то объяснялось, почему от Иркутской области в проходной эшелон списка вошел именно Николай Николаев? Кто на тот момент был сопредседателями иркутского отделения ОНФ? А сейчас кто?

– История с Николаевым, с одной стороны, весьма показательна, с другой – чрезвычайно неприятна для иркутской “Единой России”, и, думаю, это еще сыграет свою роль. Насколько я понимаю, в рамках обновления Госдумы в Кремле решили провести туда достаточно большое количество преданных членов ОНФ, в первую очередь из Москвы и Питера. Николаев был навязан иркутским единороссам с жестким приказом провести его любыми силами.

Сразу же возник конфликт интересов. Понятно, что, несмотря на все старания Николаева и его пиарщиков, “раскрутить” его в оппозиционно настроенном Иркутске за полгода было нереально. Естественно, что на праймериз победил председатель Заксобрания Сергей Брилка, причем с колоссальным отрывом. Я уже не помню, сколько голосов на праймериз взял Николаев, но очень мало. Затем, как я понимаю, иркутским единороссам банально выкрутили руки, вынудив Брилку отказаться от участие в межрегиональном списке “Единой России” и поставив туда Николаева. Так как это был список, а не одномандатный округ, то победа Николаева была делом техники.

Не могу сказать, что было особое недовольство со стороны населения по этому поводу – было недоумение. Нужно сказать, что Николаев – умный и достаточно компетентный человек, и вполне допускаю, что ему как раз место в Госдуме. Но для Иркутской области он абсолютный чужак – московский интеллигент, с каким-то непонятным для сибиряков богословским образованием, очень непривычной речью, сомнительными посылами. В Иркутске ему сразу дали прозвище “Балалай Балалаевич”, и, боюсь, оно закрепилось за ним надолго.

 – Все-таки что произошло с приходом к власти коммуниста Левченко? Сумел ли Левченко объединить действовавшие у вас до того коалиции, «сожравшие» уже несколько губернаторов, или все стало еще хуже? Все ваши губернаторы буквально сбегали из Иркутска, и по факту можно сказать, что Москва просто перед вами капитулировала, махнула рукой и согласилась на Левченко.

– Политическая обстановка в Иркутской области остается крайне напряженной. С уходом Сергея Ерощенко закрылось достаточно много перспективных проектов, на которые были сделаны ставки у очень влиятельных структур. Это вызывает существенное недовольство самим фактом пребывания Сергея Левченко у власти. Ситуация могла бы превратиться в конфронтацию, и здесь нужно отдать должное спикеру Заксобрания Сергею Брилке – он сторонник компромиссов и здравого смысла. Да и сам Сергей Левченко много лет был депутатом Госдумы и, что называется, “собаку съел” в политических играх.

Если речь вести о трениях, в публичную плоскость за последний год вышел только конфликт между мэрами и региональным правительством, связанный с налогами и дефицитом бюджета. Я бы не стал относить этот конфликт к сфере политики – это скорее следствие общего экономического кризиса в стране. Другая достаточно громкая история по изменению налоговых схем, предложенная мэром Иркутска, на мой взгляд, не конфликтна и является нормальной формой решения серьезных вопросов.

А вот кулуарные конфликты происходят в основном внутри самого правительства. Сам Левченко достаточно необдуманно пригласил в правительство сильные фигуры из трех политико-экономических группировок, которые и сформировали конфликтные группы. Одна из них, ангарская, концентрируется вокруг самого губернатора и Дмитрия Чернышова, вторая, иркутская – вокруг экс-мэра Иркутска Виктора Кондрашова и зампреда Антона Логашова. Третья группировка, с некоторой долей условности, тоже иркутская, но она представляет собой самую экономически здравомыслящую часть правительства по главе с Александром Битаровым.

Сейчас, через год, уже очевидно, что Левченко, будучи опытным политиком, является в то же время неважным управленцем. Кроме того, он недальновидно назначил на ключевые посты в правительстве не совсем компетентных чиновников, за что приходится расплачиваться всему региону. В то же время ситуация не такая плохая, как, например, в Бурятии, так как у нашего региона огромный экономический потенциал, приемлемые энергетические тарифы, высокая коммерческая активность населения.

 – На последней сессии Народного Хурала наши депутаты приняли обращение к вашим депутатам о выравнивании тарифов на электроэнергию. Насколько можно судить, первое такое заявление сенатора Мархаева вызвало в Иркутске волну возмущения, а что было потом? Как вообще ваши политики воспринимают сенатора Мархаева? Сколько сегодня стоит киловатт/ час для физлиц в Иркутске? 

– Сейчас киловатт-час в Иркутской области обходится физлицам в районе от 80 копеек до рубля. Заявление Мархаева было, естественно, воспринято в штыки, и не нашло ни у кого понимания в регионе. Более того – оно было расценено на всех уровнях как предательство интересов региона, что противоречит статусу сенатора от Иркутской области, и вызвало законные вопросы о целесообразности присутствия Мархаева на этом посту. Изначально его назначение было воспринято как знак благодарности со стороны Левченко за агитацию Мархаева в бурятских округах. Такой протекционизм по-человечески понятен, но как политика Мархаева в Иркутске не видят, его действия не воспринимаются, в СМИ его фактически нет.

Я видел Мархаева в Иркутске лишь на трех мероприятиях – инаугурации губернатора, его ежегодном послании и на 7 ноября, если не ошибаюсь. Мне кажется, что в Улан-Удэ он бывает гораздо чаще, чем в Иркутске. Он все еще остается лидером бурятских коммунистов, и ни у кого это здесь не вызывает вопросов. Все здесь понимают, статус сенатора от Иркутской области для Мархаева – временное явление, что он, скорее всего, будет баллотироваться в главы Бурятии или попытается в обмен на отказ от этих выборов получить статус сенатора от Бурятии.

Возвращаясь к тарифам. Никто в Иркутской области добровольно не откажется от дешевой электроэнергии. Даже естественное повышение, связанное с инфляцией, вызывает у населения напряженность.

Из Бурятии этого не видно, но в Иркутской области многое и в быту, и в промышленности, и в коммерции ориентировано именно на низкие тарифы. Упрощенно говоря, частный дом дешевле отапливать электричеством, чем дровами. Как следствие, десятки тысяч коттеджей отапливается именно электричеством – а в них живет очень влиятельная часть населения, у которой есть свой бизнес, который тоже ориентирован на дешевую электроэнергию. А теперь представим, что тарифы единомоментно повысились, например, вдвое. Это вызовет, во-первых, бунт населения, а, во-вторых, волну попыток повлиять на отмену этого решения на всех уровнях.

Понятно, что Бурятии с высокими тарифами живется нелегко. Но это проблема не Иркутской области, а руководства Бурятии и федерального центра.

– Подводя некие политические итоги года, можно сказать, что Москва не только капитулировала перед Иркутском, допустив к власти коммуниста Левченко, но и создала некий весьма интересный во всех отношениях прецедент. В этой связи можно назвать центром политической жизни в Сибири не Новосибирск, а Иркутск, с чем я вас и поздравляю!