Фото Т. Никитиной
В стране грядет День российской печати, приуроченный к дате выхода первого официального издания «Ведомости» (13 января 1703 года). Представителей средств массовой информации ждут поздравления, слова признания и кочующие из века в век клише насчет «четвертой власти» и «властителей дум».
В связи с этими думами как не вспомнить прошедшую накануне Нового года большую пресс-конференцию Владимира Путина, где Бурятия не просто отличилась, а в очередной раз прогремела на всю страну. В отличие от прошлогодней пресс-конференции, где коллегам не удалось задать ни одного вопроса, на сей раз вопросы задали оба журналиста и сразу все.
Пусть федеральные телеканалы показали в эфире только часть дуэта-выступления, пусть исказили фамилию журналистки, в век Интернета это не значит ничего. Только ленивый не перепостил счастливые кадры, на которых представитель Тивикома Ася Касьянова сначала привлекла внимание табличкой «Боль», а выпалив свой вопрос, в обход всем правилам, буквально вручила микрофон коллеге из конкурирующей фирмы.
Так и осталось непонятным, почему Ася Касьянова, фактически озвучив новость про ТЭЦ, захотела, чтобы это еще раз сделала Баярма Раднаева. Весь смысл выступления последней свелся к тому, что «руководство региона просит посодействовать данной проблеме», хотя позднее выяснилось, что все это стало неприятным сюрпризом прежде всего для самого главы региона Алексея Цыденова. Ни он сам, ни ключевые министры правительства Бурятии ни о чем подобном Баярму Раднаеву ни как журналиста, ни как главного редактора БуряадТВ не просили.
В былые времена по данному факту на площади Советов учредили бы расследование со всеми вытекающими отсюда последствиями. А учитывая, сколько миллионов из республиканского бюджета уже потрачено на БуряадТВ, итоги расследования могли бы быть очень интересными.
Вопрос на засыпку
Вот как описала в соцсетях разворачивающиеся далее события сама Баярма Раднаева.
– Да, мы договорились, что передадим друг другу микрофон… Когда коллеге дали слово, я начала судорожно думать, задать один или оба вопроса. Изначально готовила про Байкал, а тут ночью случился пожар на ТЭЦ. Посчитала нужным озвучить второй тоже. Волновалась. Мыслей в голове было много, что и как сказать… Остальное вы видели. В общем, удалось озвучить, привлечь внимание. Дальше будем следить за развитием событий, – чистосердечно сообщила Баярма Раднаева на своей страничке в соцсетях.
Сомневаться не приходится, если бы Улан-Удэ в это время засыпало снегом (а такое бывало) или накрыло полчищами взбесившихся собак (тоже было), или случилась какая иная неприятность, результат был бы тот же. Причем к моменту, когда в Москве началась президентская пресс-конференция, в Улан-Удэ прошло как минимум десять часов напряженной работы по ликвидации аварии, с самого начала освещавшейся подробнейшим образом как на сайте правительства Бурятии, так и во всевозможных СМИ.
С самого начала глава республики Алексей Цыденов дал распоряжение своей команде не скрывать ничего. Достаточно просмотреть на сайте arigus.tv хронику произошедшего под названием «Режим ЧС в Улан- Удэ. ОНЛАЙН», чтобы убедиться, что на начало пресс-конференции в Москве ситуация выглядела, может, и не самым радужным образом, но была вполне понятной. Назывались конкретные сроки, публиковались конкретные решения, конкретные «тяжеловесы» в лице зампреда Евгения Валентиновича Луковникова, возглавившего штаб, решали вопросы в ежеминутном режиме.
Уже через пять часов после ЧП, в 8.30 по местному времени, 23 декабря Алексей Цыденов прокомментировал произошедшее на ТЭЦ как «небольшое происшествие», дав понять, что все под контролем. К сожалению, главный редактор канала, созданного, как известно, по инициативе лично главы Бурятии, ничего этого, похоже, не читала, а если и читала, то не поняла. Как и то, что произошедшее напрочь обесценило все, что закладывалось на состоявшейся буквально 20 декабря в Улан-Удэ итоговой пресс-конференции самого Алексея Цыденова, где впервые и вряд ли случайно на первой странице доклада было написано «Цыденов А. С.».
АС или не АС
Конечно, выход из строя сразу четырех котлов из шести на ведущей городской ТЭЦ сложно назвать небольшим происшествием, к тому же если ты находишься за тысячи километров от места события. Так мог бы заявить оператор и журналист ВГТРК «Бурятия» Владимир Жаров, лично принимавший участие в ликвидации аварии на этой же самой ТЭЦ-1 в далеких 2001 и 2008 годах, но никак не глава республики.
Но любой журналист должен понимать, что для решения ввести режим ЧС в регионе (а режим республиканского ЧС решением Цыденова был введен уже через два часа после аварии) нужны веские основания. Скорее всего, без согласования с Москвой такие решения не принимаются, а там ситуацию моментально берут под особый контроль.
Достоверно известно, что визит в Улан-Удэ министра строительства и ЖКХ России Ирека Файзуллина должен был состояться в тот же день, 23 декабря, но не состоялся из-за занятости федерального чиновника. Когда же двое суток спустя в Улан-Удэ прибыл его заместитель Алексей Ересько в соответствии с тем самым утвержденным графиком, с легкой руки тех же СМИ, все решили, что чиновник прибыл в Бурятию лишь потому, что журналисты из Бурятии задали Путину свой вопрос.
Само собой, в глазах общественности только поэтому, срочно прервав зарубежную командировку, в Бурятию прилетел сам Алексей Цыденов, все заявления которого отныне воспринимались сквозь призму «что вы тут сами-то можете». Напрасно Алексей Самбуевич заявлял, что никаких федеральных и даже республиканских денег на ликвидацию аварии в Улан-Удэ не требуется, ТГК все сделает за свой счет, включая перерасчет за непоставленное тепло. После того, что произошло, все подобные заверения с площади Советов воспринимались не как первоклассная работа, а, учитывая опыт 2001 и 2008 годов, это была первоклассная работа, а как слабые оправдания, что главу республики выставило далеко не в лучшем свете.
Все дело в имени
Вышедшая год назад по следам большой пресс-конференции телепередача «Вечер с Владимиром Соловьевым» неожиданно подняла проблему, говорить о которой не очень принято. Тогда собравшиеся мэтры культурной столицы в лице, например, режиссера Карена Шахназарова и декана высшей школы телевидения МГУ Виталия Третьякова, не стесняясь в выражениях, разложили по косточкам прозвучавшие на путинской пресс-конференции вопросы и сделали нелицеприятный вывод. Он был таков: мы пришли к удивительному падению профессионального уровня наших СМИ, задававших президенту до того банальные, а порой и неприличные вопросы, что дальше некуда.
Чем больше соревновались в словопрениях гости Владимира Соловьева, тем более уничижительными были оценки журналистам, прибывшим на главную пресс-конференцию страны, и, соответственно, СМИ, которые они представляли. Дошло до того, что эксперты заявили: теперь они знают, почему власть не может донести до общества все, что она делает. Дело даже не в отдельных журналистах, а в той самой информационной политике, которой в этих самых СМИ давно никто не занимается.
Много лет назад, поздравляя коллег в рамках Дня российской печати, тогда председатель информационно-аналитического комитета правительства Бурятии Ирина Смоляк не удержалась спросить, а был ли тут когда-либо союз журналистов и чем он, собственно, занимался. Доведенная до отчаяния работой с местными СМИ, Ирина Смоляк с трагическими нотками в голосе выразила надежду, что профессиональное сообщество журналистов республики наконец проявит себя и начнет цивилизованный диалог с властью. Союз журналистов в республике в итоге как будто появился, а вот удалось ли построить с ним диалог – вопрос сложный.
Довольна ли преемница Ирины Смоляк Ирина Доржиева, занимающаяся ныне информационной политикой, этим самым диалогом, если он есть, вопрос, на который с лихвой ответила минувшая «путинская» пресс-конференция. С одной стороны, ничего неприличного Баярма Раднаева у Путина не спросила, ничего неприличного на себя не надела и ничего из ряда вон не сделала.
С другой – такую медвежью услугу, какую вольно или (очень надеемся) невольно оказало в итоге Алексею Цыденову созданное его же руками Буряад ТВ, надо было еще поискать. Скорее всего, Баярма Раднаева даже не думала ничего скрывать. Задать такой вопрос Путину именно в данной трактовке ей на самом деле подсказал представитель республиканского правительства. Теперь вопрос заключается в том, захочет ли Алексей Самбуевич выяснить его имя. А главное, сделают ли на площади Советов из всего этого должные выводы, да еще и в выборный для главы Бурятии год.
