Отгремел День строителя, в ходе которого нам напомнили, что в последние годы в республике появился 91 новый объект, включая щколы, ФАПы, детские сады, объекты культуры. Продолжают благоустраиваться придворовые территории, появляются новые зоны отдыха, малые архитектурные формы. Как все это воспринимается профессиональному глазу, мы поинтересовались у известного скульптора Зандана Дугарова.
– Зандан Даши- Нимаевич, вы родились и выросли в Улан-Удэ, немало сделали для города, известны своими прямыми высказываниями. Что появилось в нашей столице такого, что лично вам бросается в глаза?
– Появились локальные зоны, ограждения, которые по мне больше похожи на решетки, как в Южлаге, словно кто-то разделил наше пространство на сектора. Вообще сегодня это общая тенденция – загнать население в мегаполисы, где людьми проще управлять. Раньше у государств была задача заставить человека работать, строить пирамиды, лететь в космос, а сейчас наоборот – чтобы он ничего не делал, никуда не стремился. Сегодня каждый занят самим собой. Постиндустриальное общество. Выросло несколько поколений, с которыми я боюсь разговаривать, потому что еще Гераклит сказал: многознание уму не научает.
– Тем не менее, нельзя не признать, что город меняется в сторону комфорта и привлекательности. На Смолина появился кусок улицы с высотками, попадая куда, ты чувствуешь, что оказался в столице. Как изменилась площадь Советов, площадь Революции?
– В Улан-Удэ вырос свой Манхэттен, почему бы и нет? Я был в Манхэттене, центре ужасов капитализма. Кстати, небоскребы там не давят, пробок нет, все продумано.
– А что на вас давит здесь? Как вы оцениваете торговый центр «Столичный», выросший на месте камерной гостиницы «Интурист», торговый центр «Форум», закрывший в итоге с пешеходной части улицы Ленина чудесный вид на оперный театр?
– Это исторический центр города, а значит новые здания здесь должны иметь строго определенную высотность. В погоне за прибылью заказчики обходят все эти нормы. В древнем мире были люди, которые определяли, что есть безобразное, низкое, высокое и прекрасное. Сейчас место этих людей заняли деньги – они правят всем.
Другая проблема строящихся объектов – отсутствие автостоянок, по причине того, что власть денег и связей в нашем городе стала выше градостроительных законов и элементарной логики. Все мы помним, что в районе «Еврозоны», «Гэлэкси» были запроектированы подземные парковки, а по факту вместо них появились магазины. Эвенкийский культурный центр «Арун» изначально планировался как небольшой объект, а в итоге вырос до большого здания. Совершенно неуместный, с моей точки зрения, проект Национального музея Бурятии, который планируется возвести на острове.
– Почему неуместный?
– Потому что огромные деньги уйдут на гидроизоляцию, на земляные работы, тогда как можно было посадить здание на месте улан-удэнской школы №3, которая размещается сегодня в старом детсаде, как и предлагалось одним из проектировщиков. Нам объясняют про Сидней, про цветок на воде, но все это пахнем слепым подражанием.
– Хорошо, какие работы вы лично считаете удачными? Конную скульптуру Рокоссовскому, к примеру, бегущих лошадей на ул. Терешковой?
– Профессионально сделанные памятники. Считаю, что должное в этом плане надо отдать бывшему мэру Геннадию Айдаеву. Тогда все мэры подражали Лужкову, но именно тогда наш город во многом стал таким, какой он есть. В таком деле, как архитектурный облик без политической воли не обойтись. В городе должен быть хозяин, чье мнение в итоге будет определять эти вещи. Если вкус у этого человека окажется высокохудожественный, то городу повезло.
Когда я после учебы приехал сюда в 1992 году, помню под новый год строили ледяной городок. 31 декабря сдавали объект, привезли скульптуры, подписали акты, пошли в кассу получать аванс. Возвращаемся буквально через час на это же место – ни одной живой скульптуры – все разбиты. Сейчас такого нет. Вывод – культурный уровень Улан-Удэ поднялся. Руками потреблять красоту уже не хотят, исключительно визуально.
Заслуга Айдаева – в городе появилось множество памятников, с помощью которых сформировался некий культурный облик столицы. Причем в отличие от конной композиции возле Бурятского делового центра, где в лицах всадников отражены черты Михаила Слипенчука и Баира Цыренова, у Айдаева таких амбиций не было.
– А как же разговоры о том, что скульптура «Юность Бурятии» на перекрестке Смолина-Борсоева – это образ молодого Айдаева?
– Если присмотреться, мальчик там изображен длинноногий, длиннорукий, а Айдаев он коренастый, так что ничего общего.
– Скоро в аэропорту будет построена скульптура «Красные ворота», которая должна продолжить эту линию национальных памятников.
– Считаю эту скульптуру «Гэсэра» очень спорной. Во-первых, Гэсэр изображен стреляющим, во-вторых, стреляющим – если проследить по траектории – в Мать Бурятии, которая стоит у Селенгинского моста. Идея странная. Потому что если развернуть Гэсэра стреляющего, то он будет стрелять в сторону Москвы.
И если честно сказать, то Улан-Удэ переводится совсем не красные ворота, как мы привыкли думать. Старожилы подтвердят, на Уде раньше были заросли краснотала, она исторически так называлась Красная Уда. Подобным же образом сейчас пытаются объяснить, что Улан-Батор переводится как Красный Батор.
– Вы – автор памятника Чехову возле музея истории города, недавно высказались за то, чтобы вернуть Пушкину его прежний облик. А в чем там проблема?
– С советских времен в Бурятии стало некой традицией красить и белить памятники, тем самым обновляя их и придавая ухоженность железным, гипсовым композициям, но это не относится к бронзе. Бронза сама по себе имеет законченный вид, который со временем приобретает благородную защитную патину. В бронзе выполнены Голова Ленина, скульптура бегущих лошадей на ул. Терешковой, другие известные памятники Улан-Удэ.
То, что произошло с Пушкиным, в простонародье называется дурновкусица. Бронзовый памятник выкрасили черной краской, что, с одной стороны, можно расценить как посыл к его африканскому прошлому. В любом случае он потерял свой первоначальный вид. Самое печальное, что обновленный после реконструкции сквер Пушкина был торжественно открыт в присутствии мэра города еще в прошлом году, однако до сих пор никто ничего по этому поводу не предпринял. По большому счету необходимо выяснить, а кто дал распоряжение красить памятник, и вернуть все так, как было.
– Спасибо за интересные комментарии!
Справка: Зандан Даши-Нимаевич Дугаров в 1990 году с отличием окончил художественно-промышленное училище им. В.И. Мухиной, отделение монументальной скульптуры. Пошел по стопам отца, Даши-Нимы Дугарова, Народного художника СССР, члена-корреспондента Российской Академии художеств, стоявшего у истоков образования Всебурятской ассоциации развития культуры.
Памятник, Улан-Удэ, Республика Бурятия, Зандан Дугаров, Даши-Нима Дугаров, Российская академия художеств, Пушкин, Чехов, Гэсэр, аэровокзал, Юность Бурятии, Геннадий Айдаев, Михаил Слипенчук, Баир Цыренов, скульптор, Эвенкийский центр «Арун», площадь Советов, площадь Революции, Бурятский деловой центр, Национальный музей Бурятии, Красные ворота
