Фото Т. Никитиной

Уходящий год для медицинского сообщества республики и всей системы здравоохранения Бурятии выдался знаковым. Пять лет назад муниципальные учреждения здравоохранения объединили с республиканскими и тогда же стартовала программа «Земский доктор». В этом году в республике запущен проект «Электронный больничный», сменился министр здравоохранения Бурятии.

О работе системы здравоохранения республики в целом, доступности медицинской помощи, ее качестве «МК» в Бурятии» беседует с заместителем председателя комитета по социальной политике Народного Хурала РБ Светланой Будаевой.

— Светлана Дымбрыловна, вопросы здравоохранения в деятельности комитета — одни из самых важных. В составе комитета 13 депутатов, четверо из них — врачи, а это значит, что парламентарии знают о работе системы здравоохранения республики не понаслышке. Какие вопросы в этом году были в центре вашего внимания?  

— В этом году мы обсуждали вопросы доступности специализированной стационарной помощи в рамках программы государственных гарантий. Не секрет, что пациентам порой приходится ждать госпитализации на операцию несколько месяцев, что означает — население не может своевременно получить медицинскую помощь. При этом ежегодно оказание платных услуг в республике увеличивается на 50 миллионов рублей. Думаю, что одна из причин в том, что объемы медицинской помощи распределяются неравномерно. Так, в районных больницах, чтобы выполнить план, лечат в стационаре несложные заболевания, которые можно пролечить амбулаторно или в дневных стационарах. Вместе с тем в Улан-Удэ в республиканской больнице очередь на госпитализацию из-за того, что в районах есть дефицит коечного фонда в отделениях кардиологии, пульмонологии, неврологии, офтальмологии. Не хватает коек по психиатрии, наркологии, паллиативной помощи. К примеру, последних необходимо 268, фактически в наличии — 91 койка. Мы провели на эту тему «круглый стол», подготовили рекомендации правительству, министерству здравоохранения. Необходимо увеличивать площади для развития специализированной помощи, вести работу по перепрофилированию коечного фонда, рассмотреть возможность создания диагностических центров при крупных и хорошо оснащенных медицинских организациях, где есть томографы и другое необходимое оборудование и кадры.

— Скажите, есть жалобы на несвоевременность и недоступность узкоспециализированной помощи в поликлиниках?

— Есть. Люди не могут попасть вовремя на прием к узкому специалисту. В Улан-Удэ встречаются случаи, когда человека не записывают на прием, ссылаясь на отсутствие талонов, зато предлагают записаться после обеда, но уже на коммерческий прием. Однако в нормативах указано: человек должен попасть к узким специалистам в течение 7 рабочих дней. Причем направление терапевта требуется только для кардиолога. Ко всем остальным врачам пациент вправе записаться по своему желанию. В целом же, я считаю, необходимо создавать эффективный финансовый и программный механизм регулирования потоками больных, вводить программный мониторинг.

— Что мешает это сделать?

— Необходимо дополнительное финансирование. В ближайшее время мы планируем провести «круглый стол», посвященный информационным технологиям в медицине. К примеру, сегодня в каждой больнице свое программное обеспечение, которое не интегрируется с другими, и это огромное упущение, его предстоит решать уже новому министру.

Допустим, я прошла флюорографию в своей больнице, и мои данные при желании должны быть доступны в любой другой больнице, куда бы я ни приехала. Сегодня этого нет. В этом плане показателен пример «службы крови», где за счет федеральных средств была установлена единая на всю страну информационная система, и все теперь делается централизованно. А мы в маленькой республике получили несколько программ, которые теперь надо как-то объединять.

— Когда муниципальное здравоохранение передавали на республиканский уровень, предполагалось, что будет создана единая система, и медицинская помощь для любого жителя республики, где бы он ни жил, будет качественной и доступной. Как вы считаете, эта цель достигнута?

— Дело в том, что у каждого нашего района свои особенности, поэтому далеко не все муниципальные главы могли уделять здравоохранению должное внимание. Был большой коечный фонд, который ничем не обеспечивался, выделяемые средства размазывались тонким слоем, и все это требовало реформирования. Мне кажется, что с централизацией здравоохранения, созданием единой государственной системы стало лучше. Мы должны стремиться к развитию, а здесь важен единый профессиональный подход. К примеру, когда реализовывался национальный проект «Здравоохранение», мы значительно подтянули материально-техническую базу учреждений.

Другой вопрос, насколько эффективно мы это делали? Когда все это начиналось в 2006 году, нашему министерству необходимо было замкнуть процесс на себе, а не отдавать на откуп самим районам. В итоге кто-то закупил оборудование, которое им не было нужно.

Что касается выведения всех учреждений здравоохранения на государственный уровень, достижения одинаковой квалифицированной медицинской помощи вне зависимости от того, где живет больной, считаю, что эта цель была достигнута в отношении сердечно-сосудистых заболеваний. В республике созданы, оснащены сердечно-сосудистые центры. Достигнуты показатели по инфарктам, инсультам, увеличилась продолжительность жизни, но надо понимать, что над этим работала вся страна. Другое дело, что муниципалитеты подошли к этому с разными стартовыми возможностями, не все получилось так, как задумывалось, и теперь надо продумать дальнейшие ходы.

— Хорошо, тогда, на ваш взгляд, насколько эффективна программа «Земский доктор»?

— Когда мы говорим о доступности и качестве медицинской помощи, разве можно решить эту проблему без кадров? Для меня лично это очень важный момент. Вот приняли программу «Земский доктор», она дала возможность усилить сельское здравоохранение, но не везде. В 2012 году по программе «Земский доктор» на работу в сельскую местность прибыл 321 человек. Из них 105 человек сразу расторгли договор, 78 человек не закончили пятилетний срок и также перестали быть участниками программы. Из тех, кто проработал до конца, согласно опросу, готовятся выехать 42 человека.

Почему люди не задерживаются? На мой взгляд, чтобы привлечь кадры в отдаленные районы, сельскую местность нужна выстроенная государственная политика. Сегодня уже недостаточно говорить только о заработной плате, предоставлении комфортного жилья. Нужна заинтересованность власти в том, чтобы люди оставались и работали в селах. И даже если какая-то часть этих людей в результате останется на селе, это уже хорошо. Куда больше меня волнует, что мы не можем задержать на селе фельдшеров. Сегодня катастрофически не хватает среднего медицинского персонала. ФАПы построили, но они пустуют. Происходит старение персонала, а молодежь не идет. Необходимо увеличивать государственное задание на подготовку фельдшеров, медицинских сестер. Не зря первоначальную программу «Земский доктор» изменили, в частности, увеличили возрастной порог до 50 лет. Теперь программа действует не только в маленьких селах, но и в районных центрах с численностью до 10 тысяч человек. На самом деле кадровая проблема на селе — это комплекс вопросов, которые и решаться тоже должны комплексно.

— С 1 июля в Бурятии внедрен проект «электронный больничный», выдан уже 1000-й электронный листок нетрудоспособности. Как вы думаете, почему поликлиники по традиции предпочитают выдавать бумажный больничный?

— Возможно, введение электронного листка нетрудоспособности удобно для больного, для фонда социального страхования, который, имея у себя всю базу данных, оперативно производит расчеты пособий. Удобство здесь в том, что не нужно будет тратить огромные деньги, чтобы напечатать больничные, вести их учет, хранить. Многое будет зависеть от работодателей, которые также должны установить у себя программное обеспечение, но больше здесь важен момент — будут ли сами жители республики требовать больничный лист. К этому, как к любому новшеству, надо привыкнуть, подождать год-два, чтобы электронный листок нетрудоспособности стал обычным явлением.

— С 1 января 2018 года в стране ожидается еще одна реформа — отмена интернатуры для всех медицинских специальностей, медицинское сообщество разделилось на два лагеря. Вы «за» или «против» интернатуры?

— Мы идем по пути реформ, заимствуя новации то из одного опыта, то из другого, преследуя цель ускорить учебный процесс и порой забывая, что главное здесь — подготовить профессионала. Когда я училась на лечебном факультете, обучение велось 6 лет. На шестом году у нас была субординатура, потом нам вручали дипломы, но мы должны были еще год пройти интернатуру. Я не знаю, готовы ли сегодня студенты сразу после окончания учебного заведения работать самостоятельно, надо их спросить.

— Не могу обойти стороной вопросы кадровых перестановок. Здравоохранением Бурятии 15 лет руководил Валерий Кожевников. Оглядываясь назад, что вы можете сказать об этом периоде?

— Вклад Валерия Вениаминовича в развитие нашего здравоохранения трудно переоценить. Надо отдать должное — сделано много, и это отметила в свой приезд в Бурятию министр здравоохранения России Вероника Скворцова. К примеру, если сравнить прошлогодние показатели с данными 2008 года, получится, что увеличение продолжительности жизни в Бурятии произошло на 4,7 года, на 16% снизились показатели смертности.

Другой вопрос — как улучшить ситуацию на местах, не навредить. Ведь с теми же назначениями главврачей здесь не всегда удавалось попасть в точку. Управление в здравоохранении Бурятии требует вдумчивого подхода, и наше медицинское сообщество достаточно критично в этой позиции. Если человек в профессиональном плане не соответствует данному назначению, если он по природе своей не организатор, это вызывает отторжение, не лучшим образом сказывается на работе.

— Что ожидаете от нового министра здравоохранения Бурятии Дамбинимы Самбуева?

— Я хорошо знаю Дамбиниму Нимацыреновича еще с тех времен, когда он работал главврачом в Окинском районе. Мы часто обсуждали разные темы. Он профессионал в своем деле, хорошо знает республику, врачей, а особенно финансовую сторону вопроса по каждой больнице, каждому району, потому что как директор такой четко работающей федеральной структуры, как ФОМС, был глубоко погружен в эти процессы. У него большой опыт, и в этом плане ему легче. Если ему сейчас не мешать, он доведет все прежние начинания до разумного итога. Наш комитет плодотворно сотрудничал с Дамбинимой Самбуевым, мы слышали, понимали друг друга. Уверена, что наше взаимодействие с ним как министром здравоохранения и далее будет таким же результативным. На самом деле проблемы здравоохранения очевидны, невозможно придумать что-то новое, поэтому перед всеми сегодня стоит одна задача — изменить ситуацию к лучшему.