Фото Т. Никитиной

Истории про жизнь в домах-интернатах для взрослых и детей, больных и здоровых, инвалидов и прочих групп населения не сходят со страниц прессы. На фоне этих ужасных историй опыт Хоринского специализированного дома-интерната, что расположился посреди районного центра, стоит особняком.

Когда сюда ни заглянуть — здесь всегда порядок, чистота и размеренные будни. Не зря учреждение второй год занимает призовые места среди домов-интернатов министерства социальной защиты населения Республики Бурятия. Опыт хоринцев интересен еще и тем, что это единственный дом-интернат на всю республику, где живут исключительно инвалиды и пенсионеры, вернувшиеся из мест лишения свободы. И в минсоцзащите Бурятии, в чьем ведении находится дом-интернат, и в коллективе необычного учреждения, да и сами проживающие убеждены: достичь недостижимого удалось только благодаря замдиректора по экономическим вопросам ГУСО «Хоринский СДИ» Александру Видутову.

Про жизнь

Высокий, доброжелательный, с добрыми глазами и абсолютно седой головой, Александр Георгиевич Видутов никогда не был в тюрьме, но знает о ней все. Он никогда не пил, не курил, не матерился и не владел приемами единоборств, за годы работы в доме-интернате не сделался даже чуточку похожим на своих подопечных, однако они его меньше за это уважать не стали. Не бояться, а именно уважать, делиться с «большим директором», как прозвали Видутова за высокий рост, самым сокровенным. Они знают, что никуда дальше его кабинета это сокровенное не уйдет, и что именно Видутов стал для них самым близким человеком, который однажды с этого же дома-интерната достойно проводит их в последний путь.

«Большой начальник» Видутов пришел работать в Хоринский специализированный дом-интернат в 2002 году, уже имея немалый опыт работы главой администрации сельского поселения Хандагай. Когда-то на месте интерната было общежитие спецкомендатуры, откуда в леспромхоз на стройку возили на работу осужденных, прозванных «химиками». Сначала в Хоринске сделали обычный дом-интернат для престарелых и инвалидов и все было здесь, как везде. Потом возникла потребность в организации специализированного учреждения для инвалидов, когда-то освободившихся из мест лишения свободы и не нашедших своего места в обществе.

С той поры в Хоринском специализированном доме-интернате живут только мужчины. В основном инвалиды 1 группы, где много лежачих, колясочников. 107 человек. Еще здесь есть охрана, денно и нощно патрулирующая коридоры, территорию и прочие объекты — вот, собственно, и все отличия. Решеток на окнах нет, как и ограничений в передвижении. Точно так же, как все обитатели домов-интернатов, они в любой момент могут покинуть заведение как на время, так и навсегда. К ним так же, как ко всем остальным, могут приехать посетители. Они также получают пенсию, берут кредиты, совершают ошибки.

Про методы

Даже имея к 2001 году немалый управленческий опыт работы, Александр Георгиевич и представить себе не мог, с чем ему придется столкнуться на посту руководителя специализированного учреждения. Что предстоит разговаривать с настоящим криминалом, разнимать драки, дежурить по ночам. Когда Видутову советовали найти среди проживающих лидера и поручить ему вершить порядок, он неизменно отвечал, что справится сам, а иначе это будет уже не социальное учреждение. Все было, но он справился вместе с коллективом. Добился того, чтобы курили постояльцы только в специально отведенных для этого местах, до минимума уменьшил случаи распития спиртных напитков, построил на территории спортивную площадку.

Он многое может рассказать о жизни каждого своего постояльца, где за любой фамилией — не самая простая судьба. Не считаясь с личным временем и силами, старается помочь, перевоспитать, убедить людей, которые две трети своей жизни провели за колючей проволокой, лишились рук и ног, ни дня не работали и не имеют представления о самых элементарных вещах.

— Никакого секрета в своей работе я не вижу, кроме того, что отношусь к ним по-человечески. Я их прекрасно понимаю, и они меня понимают. Большое значение имеет также то, что я примерно одного с ними возраста и оттого мне легче с ними разговаривать. Ведь главная проблема в том, что люди, которые много лет провели в тюрьме, очень трудно общаются со всеми остальными, даже с теми, кому волею судьбы пришлось жить в колодезном люке. А поскольку у нас есть и те, и другие, то наша главная задача состоит в том, чтобы предупредить сложности в общении. Обычный человек не понимает, что иное его слово может быть истолковано бывшим зэком превратно и довести до смертоубийства. У нас были такие случаи. Поэтому если к нам поступают граждане с других домов-интернатов, то первое, что я делаю, провожу инструктаж — как себя вести, что можно говорить, а чего нельзя вплоть до обозначения на тюремном жаргоне конкретных понятий. Когда в других домах-интернатах заводится хулиган, дебошир, его по решению суда определяют к нам, и знаете, здесь он предстает совершенно другим человеком, — говорит Александр Видутов.

Про тюрьму  

— Тюремная жизнь подчинена жесткой иерархии, поэтому сразу, как только в Хоринске организовался специализированный дом-интернат, сюда стали наведываться некие граждане с требованием, чтобы проживающие собирали деньги на общак, — рассказывает Александр Видутов. — Приходили прямо ко мне в кабинет и чего только не говорили! Они считали, что это нормально, так и должно быть, поэтому приходилось терпеливо объяснять, что к чему. Так продолжалось много лет, я думал, что это никогда не кончится, но неожиданно это кончилось. Почему — не знаю. Существует предубеждение, что с бывшими заключенными сладить невозможно, но если говорить в целом, то в трезвом состоянии это очень дисциплинированные люди. Они приучены к порядку. Бывает, кабинет забудешь закрыть, они никогда ничего не возьмут, даже позвонят и сами тебе скажут об этом.

Люди у нас живут самые разные, живут потому, что нуждаются в уходе. К одному все время приезжали криминальные товарищи на дорогих машинах. Приедут, о чем-то поговорят, уедут. Потом они почему-то перестали приезжать. А потом этот человек умер, и в его вещах нашли кольцо, которое дают ворам в законе. Никогда он это кольцо в доме-интернате не надевал. И вообще никогда за все то время, что здесь прожил, он не рассказывал ничего о своей тюремной жизни, где провел, судя по документам, больше 40 лет. Мы с ним много беседовали на самые разные темы, и очень интересно беседовали. Я убедился в том, что настоящие криминальные товарищи ведут себя очень скромно, а вот те, кто побывал за решеткой год-два, с ними бывает сложно. Хорохорятся, грудь колесом — таких у нас тоже хватает.