Татьяна Низовцева – житель обычной многоэтажки на ул. Бограда (микрорайон Южлаг), любитель экстремальных видов спорта и вообще оптимист по жизни. Живет в Южлаге четверть века, все ее знают, и она знает всех. Татьяна Низовцева не депутат, но если надо, может за полдня собрать 400 подписей. Одна только переписка с коммунальщиками занимает в доме Низовцевых не один большой чемодан. Впрочем, только благодаря этим бурным отношениям шесть благоустроенных домов на улице Бограда подключили к централизованной канализации, дорожку перед домами выложили плиткой, решили вопрос с микроавтобусами, не говоря уже о куда мелких жилищно – коммунальных проблемах. В сегодняшней повестке дня – суд с ТГК-14, выставившей жильцам Бограда, 61 счет за тепло в трубе, которая компании не принадлежит. Мы попросили Татьяну Николаевну Низовцеву рассказать, как сделать так, чтобы борьба с коммунальщиками не только завершалась победой, но и приносила радость.
– Я родилась в Иркутской области, закончила иркутский политех, вышла замуж. В нашем ЖЭУ в пос. Ново- Ленино работал сантехник Иван Зальцер, немец по происхождению. Потом он сменил фамилию на Зайцев. Когда мы с ним встречались на улице, он всегда спрашивал, тепло ли в квартире, не требуется ли чего. В нашем подвале была идеальная чистота, все трубы выкрашены. Потом мужа Юру, военного врача, перевели служить в Бурятию, дали квартиру в 102 квартале, и я как жена декабриста поехала за ним. Разница в ЖКХ была тоже, как у декабристов. На дворе стоят 1985 год. В 102 квартале было всего три дома и кочегарка, и мои первые жалобы коммунальщикам начались там. В начале ноября дали отопление, а в конце ноября все перемерзло. В одной комнате мы поставили печку- буржуйку, таскали дрова на пятый этаж. Однажды наш сантехник спустился в подвал, заметил там два горящих глаза, испугался, позвал охотника, и тот застрелил в подвале рысь. Жить так было невозможно, и я увезла маленьких детей в Иркутск. В 102 микрорайоне мы ничего не добились, потому что переехали в Южлаг, на ул. Бограда.
Здесь царил еще больший ужас, потому что не было ни отопления, ни вытяжки. Сам дом спроектировали так, что углы промерзали, по стенам бежала вода, а на окнах намерзал лед с палец толщиной. Все текло, кирпичи крошились, была угроза разрушения дома. Мы решили подать в суд, и первый положительный опыт судебных тяжб у нас уже был.
Юру уволили из вооруженных сил без всякого выходного пособия. Мы подали в суд, сами, без адвоката. Юрины сослуживцы говорили: как вы можете судиться, как не стыдно, это столько нервов, сил, одно расстройство. А почему нам должно быть стыдно? И потом мы в суд идем не расстраиваться, а радоваться, все это очень интересно. Я всегда говорила, чем дольше судимся, тем больше получим. Мы судились полтора года, и когда выиграли у министерства обороны 40 млн. рублей старыми деньгами. Те же самые сослуживцы, которые на суде свидетельствовали против Юры, потом приходили к нам консультироваться.
Опыт был, и мы подали в суд на ЖЭУ. Суд обязал ЖЭУ сделать вентиляцию, отремонтировать разрушенную стену, окно, составили план ремонта, все подписали. Судья спросил коммунальщиков: вам хватит 2 месяца? Те сказали: хватит. Проходит одна неделя, другая, ничего не делается. Главный инженер ушел в отпуск, а остальным, видимо, вообще было не до того. Только отправят одну бригаду рабочих, тут же отзовут на другие работы, и так несколько раз. В общем два месяца приближаются к концу, ничего не сделано, и мы куда-то уехали. И вот когда работники ЖЭУ поняли, что сроки они пропустили, они пошли на такое. Вдруг среди бела дня к нам приходит пристав, которого никто не звал, и говорит: подписывайте акт выполненных работ! Судебное решение в нашу пользу, ничего ЖЭУ не сделано, а судебный пристав вместо того, чтобы защищать наши интересы, встал на сторону ЖЭУ. Я не подала виду, что меня это возмутило, пришла к приставам в контору и попросила официальную бумагу. Пристав подписал такую бумагу, а я с этой бумагой в прокуратуру – заявление о наличии коррупции. Как приставы перепугались! Как меня встретили в ЖЭУ! В конце концов, мы договорились, что ремонт в квартире делаем сами, а эти деньги пойдут в счет квартплаты.
Хотя мы подавали в суд только по нашей квартире, суд присудил отремонтировать вентиляцию всему дому. Я сама по специальности инженер – строитель, но никогда не думала, что плохая вентиляция может привести к таким последствиям. Наш дом спроектирован неправильно, сделан из силикатного кирпича, который впитывает влагу, и получилось так, что вся наша вентиляция превратилась в песок. Работники ЖЭУ ходили и уговаривали людей поставить подпись, якобы они согласны подождать с работами. В итоге вентиляцию сделали нам и еще в некоторых квартирах.
Следующей была канализации. Канализация в наших 6 домах по улице Бограда заканчивалась выгребной ямой. Стоит вакуумке раз не приехать – все бежит рекой. Под нашими окнами и летом и зимой стояло озеро из фекалий, ребятишки пускали в нем кораблики. Сколько раз канализацию начинали делать, но каждый раз бросали. Жалоб было столько, что я их складывала в чемодан. Тут как раз в Хурал избирался Александр Лубсанов и, конечно, тоже обещал нам сделать канализацию. Прошел месяц – другой после выборов, ничего не делается. Смотрю, по БГТРК прямой эфир с руководителями и депутат Лубсанов тоже там. Я набираю номер телефона и в прямом эфире говорю: Александр Гомбоевич, я ваш избиратель с улицы Бограда, скажите, как понимать ваши слова подключить наши дома к канализации – как предвыборные обещания или реальные дела. Потом мне соседка рассказала, что в правительстве, где проходила эта пресс-конференция, все всполошились, Лубсанов побелел и не знал что ответить. Буквально на следующий день в наш двор пригнали тяжелую технику, начали рыть яму, подключили дома к централизованной канализации, а придомовую территорию выложили плиткой.
История с ТГК-14 – отдельная песня. Наш дом отапливается котельной, которая находится в колонии №2, и до 2006 года мы платили за тепло туда. Потом в Улан-Удэ пришло ТГК. Зимой 2010- 2011 было очень холодно, с помощью ФГУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в Бурятии» сделали акты, что температура в квартире – 16,2 градуса при нормативе в 20. Доказательств того, что в дом подавалась температура надлежащего качества, ТГК не представило. Соседи подали в суд и выиграли. Задолженность за отопление, которого зимой не было, с нас списали. Более того, в ходе этого судебного процесса совершенно случайно выяснилось, что труба, по которой идет тепло от котельной колонии до улицы Бограда, длиной 577 метров, ТГК-14 не принадлежит! Не принадлежи она и городу и вообще никому.
Выяснилось это так. Сначала в трубу на 1,5 метра провалился Акбызов так, что с трудом выбрался. Хорошо, что отопление еще не дали, иначе бы получил ожоги. Потом, прогуливая утром свою собаку, провалился житель нашего дома Олзобоев. В восьми метрах от дома его нога ушла по самое бедро в землю. Мимо проходила жительница другого дома Татьяна Намагуруева, которая стала свидетелем происшествия. Мы сами составили эти акты, все участники и свидетели происшествия их подписали. Потом начали делать запросы, кто хозяин «теплотрассы от ФБУ ИК-2 до жилых домов Бограда 61-68». Оказалось, никто!
Только после нашей жалобы летом 2012 года Геннадий Айдаев подписал распоряжение КУИ об определении собственника нашей теплотрассы и еще теплотрассы на ул. Домостроительная. На учет как бесхозное имущество было поставлено только в марте 2013 года, хотя по закону должно было передать в аренду ТГК еще в 2006 году. ТГК покупало в колонии тепло за 800 рублей/ед. теплоэнергии, продавало нам за 1500 рублей/ед., а сети, по которым это тепло проходило, оказывается, в аренду не оформило, а стало быть, ничего делать и не собиралось. Между тем, в стоимость подаваемой тепловой энергии, в тариф входят затраты на содержание и ремонт теплотрассы. Вспомните, война с «Тепловой компанией» разгорелась потому, что они предложили вложить в улан-удэнские сети больше денег на ремонт. Весь смысл передачи муниципалитетом сетей коммерческому предприятию заключается в том, что за собранные по тарифу деньги они несут за сети ответственность, обязуются их ремонтировать. В нашем случае, и он в Улан-Удэ не единичный, деньги за трубу были, а расходов – нет. Случись тогда что с Олзобоевым или Акбызовым, формально никто ответственности бы не понес. Труба – вот уже как 8 лет ничья! Стало понятно, почему все эти годы на наши жалобы отремонтировать трубу, которая всю зиму парит и напоминает сито, в ТГК спокойно отвечали – это не наше. Раз не ваше, тогда зачем платить? Мы перестали платить. ТГК подал иск о взыскании с нас задолженности за тепло и горячую воду. Теперь просим суд все сделать по закону: сначала передать нашу теплотрассу ТГК и только с этого момента взыскивать плату за услуги. Справедливо? Справедливо! ТГК, конечно, сопротивляется, но чемодан для них я уже приготовила.
