Фото Т. Никитиной
89 театральный сезон Русского драматического театра открылся премьерой спектакля по пьесе Шекспира «Ричард Ш». Широко разрекламированный спектакль совпал с не менее знаковым событием – отставкой министра культуры Тимура Цыбикова. Об этом и не только мы беседуем с известным театралом Александром Турчаниновым – Родиным.
– Александр Федорович, вы много лет живете в Иркутске, но приезжаете на каждую премьеру нашего Русского драмтеатра, что само по себе достойно внимания. Более того, в 2010 году вы, точно также посетив театр, нашли в себе мужество выдать со страниц «МК» в Бурятии» анализ другой премьеры под названием «Плоды просвещения». Анализа мы ждем сегодня и по поводу «Ричарда Ш», но все –таки с чем связано такое внимание к нашему театру?
– Я родом из Улан-Удэ, c 1960 года работал в Государственном русском драматическом театре (ГРДТ) актером, по разного рода причинам уходил из театра, вновь приходил, играл много и, говорят, играл неплохо. Считаю, что имею непосредственное отношение к судьбе данного театра, я в нём родился как артист, поэтому все, что здесь происходит, мне близко. Не могу сказать, что специально приезжаю на каждую премьеру, веду себя здесь как инспектор, такого нет. Где-то меня приглашают в гости, где –то я приезжаю в Улан-Удэ по делам и непременно иду в театр, но факт есть факт: я побывал почти на всех спектаклях.
– Имею отношение к судьбе театра – это что значит?
– Ровно то, что средства на постройку ГРДТ были выделены благодаря и моим трудам, а именно поездке вместе с Петром Степановым к тогдашнему Руководителю Агентства по культуре и кинематографии России Михаилу Швыдкому. Причем первый заход по «добыче» денег на строительство театра был осуществлён еще в 1992-ом году, когда состоялся визит в республику президента Бориса Ельцина. Тогда мне удалось убедить Владимира Саганова включить строительство ГРДТ в наказ президенту РСФСР. Финансирование строительства театра было открыто, но первый же транш «растаял», как утренний туман. И только в 2008 году, по другой статье финансирования деньги на строительство ГРДТ были выделены, и в 2010 году объект был построен. После всего, что пережил театр, это было грандиозное событие. 38 лет ожидания, творческого выживания. И мне думается, что для Швыдкого определяющим моментом стало то, что речь шла о Государственном русском драматическом театре в Национальном образовании, входящем в состав Российской Федерации.
– А как Вам удалось «добраться» до Швыдкого со столь важным для жителей Бурятии вопросом?
– В конце 70-ых мы вместе с Михаилом Швыдким работали в Восточно – Сибирском государственном институте культуры. Валентина Цыреновна Найдакова попросила ГИТИС прислать специалиста по западному театру, и Москва прислала Швыдкого. Он читал лекции в институте, жил в институтском общежитии на Бульваре Карла Маркса,10. Пятый этаж тогда был отдан преподавателям. Там же жила моя будущая жена Галина. Миша был молодой, задорный, контактный, мы, молодые преподаватели, много времени проводили вместе. Он с большим рвением помогал нам со свадьбой. Быть гостем на свадьбе ему не удалось, близилось время защиты диплома в ГИТИСе, но могу сказать, что по сей день Михаил не забывает те несколько месяцев, проведённых среди новых друзей.
– Иными словами, без связей и политики не обошлось. А ведь вы один из тех немногих улан-удэнских актеров, который сыграв самого Ленина, ушел прямиком в политику. Правда, что вы были помощником губернатора Иркутской области Александра Тишанина?
– В спектакле «Кремлевские куранты» на этой самой сцене Русского драмтеатра я действительно сыграл Ленина. Пьеса была «клюквенная» и очень хотелось оживить её, создать характер и здесь пригодилось вот что. Как-то работая в 70-ых годах в театре Барнаула и зайдя в книжный магазин, я увидел полное собрание сочинений Ленина в 55-ти томах. Спросил, сколько стоит, оказалось 50 копеек том. Когда я начал таскать книги в театр (здание театра было рядом с книжным), многие удивлялись, зачем, ведь не Достоевский же. Не скажу, что я прочитал всего Ленина, но время от времени заглядывал в томики и, знаете, было интересно. Образ произвел впечатление, и мне удалось воссоздать фигуру вождя максимально впечатляющей.
Тогда же мне посоветовали баллотироваться в депутаты. Как раз был 1990 год, я с ходу избрался депутатом райсовета Октябрьского района, депутатов тогда было 100 человек, и они меня выбрали председателем. Сначала председатель ничего не получал, потом получал 30 процентов. Шло открытое противостояние между ветвями власти, Ельциным и Хасбулатовым. Хасбулатов сделал зарплату председателя 100 процентов, она росла чуть не каждый день, причем даже когда советы разогнали, согласно тому закону председатель еще два года (!) получал полный оклад, ничего не делая.
За эти годы было много всего, и выборы в ГосДуму, и работа у губернатора А.Г. Тишанина. Мой хороший знакомый священник из Улан-Удэ был духовником Тишанина, и перед тем, как стать губернатором, тот захотел повенчаться со своей женой. Для этого они специально приехали в Улан-Удэ. Естественно, все проходило в строжайшем секрете, почти никого на той церемонии не было, храм закрыли. На той церемонии я делал съемку, познакомился с Александром Георгиевичем, и он пригласил меня на работу в правительство Иркутской области. В частности, я занимался проведением референдума по объединению Усть-Ордынского бурятского национального округа и Иркутской области.
– Как бывший политик и актер, как оцениваете премьеру «Ричард Ш»? Если спектакль назван сатирическая трагедия, значит там есть сатира, а сатира должна быть против кого-то направлена. Против кого?
– Сатирических трагедий Шекспир, конечно, не писал, и то, что нам показали, есть чистой воды отсебятина, к которой великий драматург никакого отношения не имеет. Так и хочется сказать: а что мешало режиссеру написать собственную пьесу и не путать сюда несчастного Шекспира. Это все равно, что вы покупаете в магазине коробку, на которой написано ботинки, а вместо ботинок там лежит черт знает что.
Если исходить из того, что режиссер Сергей Левицкий посвятил спектакль другому режиссеру Кириллу Серебренникову, который обвиняется сегодня в хищении бюджетных средств, можно сделать вывод, что спектакль есть протест против действующей власти. Чтобы все это понять, надо знать, кто такие Серебренников, Богомолов и прочие представители московской интеллигентской клоаки. К примеру, режиссер Константин Богомолов поставил два года назад на сцене «Ленкома» похожий спектакль «Князь» по мотивам Достоевского, где у него вместо Мышкина – князь Тьмышкин и все в том же духе. Я не видел этого «спектакля», но вот супер либерал и журналист «МК» Минкин так «расписал» это творение, что Марк Захаров сам снял его с репертуара.
– Может, сегодня это такой модный тренд ради благой цели приманить в театр зрителя, который смотреть классику просто так уже не желает. Он вроде как и к классике желает приобщиться, и на десерт чего-нибудь эдакого попробовать.
– Владимир Путин как-то предложил отделять мух от котлет, и мысль сия есть предельно разумная. В погоне за популярностью в свое время известный режиссер того же «Ленкома», бывший народный депутат СССР Марк Захаров пошел на то, что сжег свой партбилет в прямом эфире программы «Взгляд». То, что привелось увидеть на прошлой неделе на сцене Русского драмтеатра, можно назвать одним выражением «Что крестьянин, то и обезьянин». Я понимаю, когда в Москве, где театральная богема без эпатажа уже не может ступить ни шагу, и там посвящение Серебренникову способно привлечь чье-то внимание – в Улан- Удэ вообще имеют смутное представление, кто такой Серебренников, что он там натворил и какое все это к нам имеет отношение.
Надо просто оглянуться вокруг, чтобы увидеть, что у живущих здесь граждан несколько другие заботы, они приходят в театр за другим, и проверенный в Москве прием под условным названием «голые задницы» на него не действует. Барометр здесь очень простой – театральный гардероб. Спектакль «Ричард Ш» поставил рекорд в истории Русского драматического театра по количеству покинувших его зрителей. Я видел это собственными глазами. Кто-то ушел прямо после начала, кто-то как воспитанный человек дождался антракта. Зритель голосует ногами, и это происходит не только в Улан-Удэ. Тот же «князь Тьмышкин» был снят из репертуара Ленкома по причине низкой посещаемости.
Конечно можно уповать, что не все же ушли. Да, не все. Так и против мерзких надписей на заборах не все протестуют, а прочитав, просто «хмыкают в тряпочку». Есть здесь и еще более интересная вещь. Протест, условно говоря, против Путина, выражает человек, который получил от Путина шикарный театр для работы, стоимостью в миллиарды, шикарные условия и на наши с вами деньги решил выразить протест. По сути к миллионам Серебрянникова Левицкий добавил еще 1 млн. 200 тыс. (бюджет спектакля). Это называется показывать режиму театральную фигу в кармане. Решил протестовать?!.. Выйди на площадь, поставь палатку и протестуй в собственных ботинках. Зритель, который заплатил свои кровные и пришел за порцией эстетического удовольствия, почему вместо этого должен получать две ягодицы в тройном размере?
– Давайте я поясню, что так в спектакле «Ричард Ш» показан суд и такого суда в наших государственных театрах точно еще не было. Вас это возмутило?
– В 2003 году избирательная комиссия отказала мне в регистрации в качестве кандидата в депутаты ГосДумы. Дошел до Верховного суда России, ездил в Москву, ничего не добился, поэтому, что такое суд, представление имею. Закон суров, но он ЗАКОН! Я согласен с тем, что проблем здесь выше крыши, но когда Никитина «долбила» председателя Верховного суда Бурятии, она «долбила» лично Анатолия Хориноева, а не всю судебную систему, а в спектакле мне показали всю судебную систему в виде задницы, кормящейся комбикормом из рук мерзкого правителя.
Когда я в начале 90-ых был председателем Октябрьского райсовета, Борис Николаевич выпустил знаменитый указ 1400 «О роспуске парламента». К нам пришла «депеша» – дать оценку этому указу, мы собрали Президиум в 15 человек, обсудили, пришли к определенному мнению. Мнение было такое, что указ является основанием для низложения полномочий Президента и в следствии чего власть должна перейти к Вице- Президенту Руцкому. Все высказались и решили, что коль мне подписывать, я и должен все это оформить. Знаете, я час ходил вокруг стола, только потом набрался сил, подписал и отправил. Еще две недели я ходил под впечатлением, и это были не самые лучшие мои две недели. В конечном итоге все обошлось, но я это пережил, и я прекрасно понимаю, что каждый судья, который каждый день выносит приговор, каждый день переживает нечто подобное, и это совсем не просто.
– Скоро в республике появится новый министр культуры. Что бы вы ему пожелали, каким должен быть государственный театр?
– Я не думаю, что министру, новому или старому, надо что-то советовать или пожелать. Вот посоветоваться о чём-либо, подумать, как сообща сделать лучше… А в общем у каждого должностного лица такого ранга есть должностной регламент и отступать от него не всегда полезно для дела. А возвращаясь к государственному театру, если он все таки государственный, то должен за государственные деньги выполнять государственный заказ и это совершенно не значит, что автор обязательно должен перед кем-либо прогибаться.
– Спасибо за беседу!