Фото – пресс-служба правительства Бурятии
В Бурятии завершилась вторая в этом году большая избирательная кампания, где жители республики выбирали глав муниципальных образований и депутатов всех уровней, включая парламентариев Народного Хурала шестого созыва. Несмотря на то, что итоги единого дня голосования подведены, победители празднуют победу, как всегда, не обошлось без вопросов. Ответить на некоторые из них мы попросили председателя Избирательной комиссии республики Бурятия Дмитрия Ивайловского.
– Дмитрий Александрович, вопрос о списках поднимается не первых раз вплоть до открытых обвинений, звучавших и со страниц нашей газеты. Если вспомнить, на президентских выборах в марте 2018 года Бурятия вошла в пятерку регионов с самой высокой явкой, но прогремела на всю страну подозрительно резким – на 15 процентов (!) сокращением численности избирателей в списках. Если на выборах главы Бурятии число избирателей было 713 953, то в марте 2018 года их стало 603 265. Если спросить прямо, куда делись 110 тысяч, что вы ответите?
– Отвечу, что все правильно. На 1 января 2018 года численность зарегистрированных избирателей на территории Бурятии составила 715 139 человек. На день голосования в президентские выборы 18 марта 2018 года избирателей в списках было 585 190 человек, а на момент окончания голосования – 603 265. Рассуждения вроде тех, почему так мало или много, здесь не приемлемы в принципе. Чтобы разобраться, надо понимать, о каких списках идет речь и как они формируются. Законом определен следующий порядок. Существует регистр избирателей, куда органами МВД, ЗАГС вносятся все данные о регистрации граждан по месту жительства или по месту нахождения на основании данных, полученных от самих граждан по их адресу места жительства. На основании этих данных по каждому муниципальному образованию в зависимости от численности зарегистрированных там избирателей составляются избирательные округа, определяются границы этих округов, списки избирателей, поступающих в участковые избирательные комиссии.
Но жизнь не стоит на месте. Граждане уезжают учиться, работать, признаются недееспособными и лишаются права голосования, оказываются в местах лишения свободы, призываются в армию, выезжают на постоянное место жительства в другой район, регион, но при этом не снимаются с регистрации. Все эти изменения фиксируются работниками ЗАГС, военкоматов, УФСИН, судов и должны передаваться главам муниципалитетов, которые в свою очередь ответственны за то, чтобы вносить их в те самые списки избирателей. Немало граждан, которые на день голосования оказались в больницах и соответственно голосуют там.
Иными словами, учет избирателей – это постоянная работа, продолжающаяся вплоть до дня голосования. На последнем этапе уточнением списка избирателей занимается участковая избирательная комиссия, которая вносит в него изменения на основании поступивших в комиссию личных обращений граждан, соответствующих документов от органов местного самоуправления, органов ЗАГС и других уполномоченных органов. К примеру, если на 1 января 2018 года в реестре избирателей Бурятии было 715 139 человек, за 20 дней до президентских выборов их стало 712 443, то за 10 дней – 711 419. После уточнения списков в участковых избирательных комиссиях на день голосования в списках было уже 585 467 человек, а на момент окончания голосования 18 марта 2018 года – 603 265.
– Иными словами, никакого чуда нет, чиновники просто хорошо сделали свою работу. Но тогда почему резкое падение численности избирателей произошло только в Бурятии? В Тыве уточненные списки сократились на 10%, в Волгоградской области всего на 5%, а в остальных регионах и вовсе почти не изменились.
– Закон говорит о том, что уполномоченные органы, в том числе главы муниципальных образований, должны вносить сведения в списки избирателей за 45 дней до дня голосования, потом за 20 дней, а за 10 дней до дня голосования такая работа должна происходить ежедневно! Вопрос состоит только в том, а проводится ли такая работа на местах. Очевидно, что в президентскую кампанию главы муниципалитетов в Бурятии подошли к этой работе более ответственно, подали в УИКи в общей сложности сведений на 20 тыс. граждан, которые либо давно умерли, либо выбыли. По большому счету мы говорим о такой проблеме как государственный учет граждан, а также пресечении условий для всевозможных фальсификаций со списками. Мы говорим о том, что избирательный процесс высвечивает такие проблемы, которые давно требуют решения на государственном уровне.
Если помните, когда- то главы муниципалитетов вели регистрацию граждан по месту жительства и месту их пребывания, то есть владели информацией, живет ли на их территории данный гражданин. Потом это право у них забрали, оставили право вести учет. Но поскольку эти сведения носят уведомительный характер, гражданин может их подавать, а может и не подавать. Избирательный процесс высветил, к примеру, такую проблему, как исключение из списков умерших. Человек умирает, семья получает справку о смерти, но в ЗАГС, чтобы получить свидетельство о регистрации смерти, не идет. А вначале нашего разговора мы говорили, что внести изменения в регистр избирателей по факту смерти человека может только ЗАГС, но, не получив заявления от семьи умершего, не получив от них справку, ЗАГС не имеет права предоставить информацию об исключении данного человека из регистра избирателей. Возникает парадокс – умерший годами числится в регистре избирателей, потом на каких-нибудь выборах этот факт выясняется, и начинаются вопросы.
– Как много таких фактов по Бурятии?
– Их тысячи в Бурятии и миллионы по России. Почему каждую избирательную кампанию ТИКи, УИКи обращаются к гражданам с просьбой – придите, сверьте свои данные со списками, сообщите об изменениях. И здесь должны сработать муниципалитеты, которые как никто иной знают о своих жителях все. На сегодня только главы муниципалитетов знают, что человек умер, но свидетельство о смерти семья не оформила, возможно, по простой забывчивости, а, возможно, чтобы получать за умершего пенсию, социальные выплаты, пользоваться льготами. Сегодня присутствует такое понятие как фиктивная регистрация – это когда регистрация есть, но гражданин там длительное время не проживает и не имеет таких намерений, а значит, не может реализовать свои избирательные права. Главы муниципалитетов об этом прекрасно знает, но не всегда предоставляет информацию об исключении таких граждан из списков избирателей, потому что для него важна общая численность, с которой связано подушевое финансирование и прочие вещи.
Если мы проанализируем минувшую избирательную кампанию, то, к примеру, на 9 сентября этого года такие сведения были поданы главами Баунтовского, Еравнинского, Кижингинского, Курумканского, Кяхтинского и некоторых других районов. Всего было внесено предложений исключить из списков 17 619 человек, имеющих фиктивную регистрацию, поменявших место пребывания, выехавших на обучение или работу, просто не снятых с регистрационного учета с силу разных обстоятельства. Но главы Баргузинского, Бичурского, Джидинского, Кабанского и ряд других районов республики аналогичных предложений не внесли, хотя в их муниципалитетах таких факты наверняка встречаются, а значит, они по закону несут ответственность за достоверность этих списков.
– Много вопросов на выборах возникает по так называемым дополнительным спискам, когда на участок приходят люди и заявляют, что они здесь живут и имеют право голосовать. Вы как-то отлеживаете эти факты?
– Если в день голосования на избирательный участок приходят люди, предоставляют документ о регистрации, но в списках избирателей их нет, они включаются в дополнительный список. Дополнительный список должен содержать не более 1-1,5 процента от всех проголосовавших. К примеру, по президентским выборам эта цифра достигла 1,6 процента. Если этот показатель многократно превышен, есть повод обратить внимание на данный избирательный участок. К примеру, после каждой избирательной кампании мы принимаем решение о вскрытии документов на том или ином избирательном участке, где анализируем, как проходил учет избирателей, кого включали в списки, каков баланс выбывших и прибывших.
По итогам президентской избирательной кампании мы проверили работу избирательных комиссий по Закаменскому, Курумканскому, Кижингинскому и Окинскому районам. На что мы обратили внимание? Если обычно списочная численность избирателей на конец дня голосования повышается, то в этих районах она по каким-то причинам упала. В Закаменском районе, к примеру, на 2 тыс. человек, в Курумканском – на 1000, в Кижинге – на 200 человек, в Оке – на 100. В результате этих проверок в Кижингинском районе, к примеру, трех председателей участковых комиссий освободили от должности.
-Много жалоб было по поводу организации праймериз, что можете сказать?
– Партийный праймериз – это целиком и полностью инициатива партии как общественного объединения, к которой государственные органы не имеют никакого отношения. Как партия организовывает эту инициативу, какими списками и методами пользуется, как считает результаты – это целиком ее дело.
– И последнее. Из 56 зарегистрированных политических партий до нынешних парламентских выборов в Бурятии дошли только 6. К примеру, не попали на выборы, лишились регистрации целый ряд видных политиков, кандидатов от партии «Защитники Отечества» Иван Калашников, Федор Билдаев, Леонид Мунаев, Тайгиб Толбоев, Дмитрий Козлов. Почему так произошло?
– Как непарламентская партия, «Защитники Отечества» должны были собрать подписи. В результате проверки не все подписи были признаны достоверными, а после процедуры уточнения нужного количества этих подписей не оказалось. К примеру, партии «Гражданская платформа», «КПСС» прошли ту же самую процедуру, и их кандидаты были зарегистрированы.
– Как прокомментируете то, что произошло в единый день голосования 9 сентября на избирательном участке № 725 Железнодорожного района?
– Известно, что в изолятор временного содержания, где должно было проголосовать 7 человек, выехала группа во главе с зампредседателя участковой комиссии. Когда избирателю был вручен бюллетень, оказалось, что он уже заполнен. В этом убедились и присутствовавший здесь наблюдатель, и представитель уполномоченного по правам человека. Случившееся было доведено до правоохранительных органов, возбуждено уголовное дело, зампредседателя комиссии во всем сознался и достал из сейфа еще 82 таких же заполненных бюллетеня. Еще одно нарушение было зафиксировано в Баунте, в Советском районе г. Улан-Удэ.
С одной стороны, можно гадать, есть ли это провокация или мы имеем дело с неадекватным поведением. С другой стороны, налицо ситуация, которой в принципе у нас никогда не было. Нарушения были пресечены совместными усилиями общественности, представителя уполномоченного по правам человека, представителя правоохранительных органов, и это огромный шаг в развитии гражданского общества. Я хочу сказать, что работа наблюдателей перестала быть формальностью, что каждый такой факт говорит о том, что наше общество изменилось.
– Спасибо за информацию!
