Фото Т. Никитиной
Он отдал Бурятии без малого четверть века своей жизни. 14 лет возглавлял администрацию Улан-Удэ, 6 лет руководил республикой. Ровно тридцать лет назад, в январе 1984 года, неожиданно для всех Анатолия Белякова назначили первым секретарем Бурятского обкома КПСС. При нем начали свой карьерный рост такие яркие политики как Лидия Нимаева, Сергей Булдаев, Арнольд Тулохонов, Александр Варфоломеев. Ему выпала миссия руководить республикой в эпоху больших перемен и экономических катаклизмов. Сегодня портрет Анатолия Белякова можно встретить в администрации города в галерее почетных жителей Улан-Удэ. Так получилось, что почти двадцать лет он, житель Москвы, не был в республике и не давал интервью. Мы встретились с Анатолием Михайловичем в представительстве республики Бурятия в Москве, чтобы вспомнить памятные события прошлого и узнать, как все это было на самом деле.
– Анатолий Михайлович, в январе 1984 года вас назначили первым секретарем бурятского обкома КПСС вместо Модогоева, что само по себе стало полной неожиданностью для всех и вызвало разные толки. К примеру, до сих пор существует легенда, что на работу в республику вас пригласил сам Модогоев, с которым вы якобы познакомились на курорте. Одним словом, как вы оказались в Бурятии и как объясните, что именно вас выбрали на должность первого секретаря обкома, тогдашнего главы республики?
– Начну с того, что я родился в Оренбурге, учился в Куйбышевском инженерно – строительном институте им. Микояна. На последнем курсе к нам в институт пришел представительный мужчина, управляющий трестом Сибэнергострой Федор Яковлевич Суворин, подошел ко мне и спрашивает, хочу ли я поехать на работу в Сибирь. Тогда это было актуально, в Сибири начали строить крупные гидроэлектростанции. У меня на тот момент уже была семья, сыну исполнился годик, но мы с женой согласились.
В Кузбассе возле города Мыски Кемеровской области строилась Томь – Усинская ГРЭС, там я начал работать старшим мастером, потом старшим прорабом, начальником участка и так до замначальника управления строительства. Много раз на нашу стройку всесоюзного значения приезжал министр энергетики и электрификации СССР и дважды был Алексей Николаевич Косыгин, тогда это было в порядке вещей. Мы строили не только ГРЭС, но и как градообразующее предприятие все объекты соцкультбыта в городе Мыски.
В 1964 году первого секретаря горкома перевели на работу в обком, а мне предложили возглавить город. Три года я проработал первым секретарем Мысковского горкома КПСС, как меня вызвали в обком. Сказали, что срочно вызывают в Москву. Звонили из ЦК и просят в Бурятский обком квалифицированного строителя. Они посмотрели по всем сибирским городам, строитель с должным опытом работы оказался только я.
Мы с женой жили скромно, над нашей кроватью вместо ковра висела карта СССР, на которой в самом низу на уровне глаз располагалось голубое пятнышко Байкала. Ложась спать, я иногда смотрел на это пятнышко и говорил – вот нам бы где побывать. Ни на каком курорте я с Модогоевым не отдыхал и даже не был с ним знаком.
Когда приехал в Улан-Удэ, Андрея Урупхеевича на месте не было. Первый, кто меня встретил, был второй секретарь обкома Константин Матвеевич Продайвода, с ним мы встречались на каком-то кустовом совещании. Потом познакомился с Андреем Урупхеевичем и с ним у меня сложились самые хорошие отношения. Так я начал работать завотделом строительства и городского хозяйства Бурятского обкома КПСС.
В республике и городе строились гиганты народной индустрии – Селенгинский целлюлозно – картонный комбинат, Гусиноозерская ГРЭС, угольные предприятия, наращивались мощности лесопромышленного комплекса, развивалось строительство производственных объектов, жилья и социально – бытовых объектов на селе.
За три года, пока работал в обкоме завотделом строительства и городского хозяйства, объездил всю республику. В каждом районе что-то строилось – производственные объекты, коровники, свинарники, кошары. Тогда завотделом обкома не мог просто приехать и уехать, надо было принимать меры, вникать в каждую мелочь.
– Через три года вы были избраны первым секретарем Улан-Удэнского горкома КПСС, говоря по –нынешнему, мэром столицы Бурятии, как это произошло?
– Первого секретаря горкома Владимира Георгиевича Бирюкова забрали в обком, возник вопрос, кто мог бы занять его место. Город очень активно строился. Модогоев пригласил меня к себе и сказал: Анатолий, мы предлагаем тебя на пост 1 секретаря горкома партии, столицы республики. Мы тебя знаем, изучили, но имей в виду, город – это не только строительство, но и промышленность. Население растет, остро стоит вопрос с нехваткой жилья. Миленький, давай, берись. Он так и сказал, миленький.
В центре внимания горкома было строительство предприятий промышленности, транспорта, социальной сферы. Наращивались мощности действующих предприятий и строились новые, такие как Завод мостовых металлоконструкций, Бурятфермаш, БМДК, трикотажная фабрика. Расширялось производство на ЛВРЗ, авиационном и приборостроительном заводах, электромашине и теплоприборе, тонкосуконном комбинате, мясоконсервном комбинате и целом ряде других. В городе росли производственные мощности по строительству жилья и социально – культурных бытовых объектов. Возникали целые кварталы новой застройки, совершенствовалось крупно – панельное домостроение.
Проблему жилья решали за счет совершенствования индустриальной базы домостроения, освоили новый тип крупнопанельного домостроения, создали домостроительный комбинат. В Октябрьском районе тогда начали строить новые квартала, прокладывать коммуникации. Много приходилось сносить ветхого жилья. Радовались каждому снесенному бараку, каждому построенному дому.
С Модогоевым у нас были спорные вопросы, но все это решалось на деловом принципиальном уровне, потому что мы решали одни задачи. Я был первым секретарем горкома, он – первым секретарем обкома. Если правительство принимало решение, как мне казалось, не в интересах города, я пытался выходить на тех, кто стоял у истоков этих предложений. Если вопрос становился очень принципиальным, я шел к Андрею Урупхеевичу, советовался и, как правило, он всегда поддерживал меня.
– Почему неожиданно сняли Модогоева? В одном из своих интервью Леонид Потапов вспоминал, что это произошло сразу после того, как Модогоев поднял в Москве вопрос о строительстве русского театра. Незадолго до этого Бурятию посетил монгольский лидер Цыденбал, застолье с которым также негативно сказалось на имидже Модогоева. В конце концов, почему именно вас назначили первым секретарем обкома, говоря современным языком, из мэров сразу главой республики. Вы сами что-то для этого предпринимали, с кем-то встречались, разговаривали?
– Я выскажу свою точку зрения по русскому драмтеатру. Театр сгорел, площадку для нового здания выбрали на Элеваторе, отвели землю, республика выделила деньги под расчистку площадки, часть домов на республиканские деньги была снесена. Бурятгражданпроект начал делать проект нового здания, но финансирование не было открыто. Деньги Москва так и не выделила. Параллельно строился театр бурятской драмы. Моя точка зрения – надо было построить сначала один театр, а потом браться за другой. Строить одновременно два таких дорогостоящих объекта было неразумно.
То же самое говорила Москва – мы не можем выделять в Бурятию деньги на одни театры. Были предложения начать строить за свой счет, но все понимали, что республике это было не по силам. Модогоев ставил вопрос о выделении средств, но этого не произошло.
Визит монголов, считаю, также не повлиял на отставку Модогоева. Начиналась перестройка, новые веяния, постоянно говорилось об обновлении кадров. Возможно, он просто попал под эту волну. Он долго работал, начало сдавать здоровье, умерла жена, он это тяжело переживал. Возможно, все это побудило определенные круги поставить вопрос о замене. Думаю, других особых причин не было, хотя для всех, включая и меня, такое решение было неожиданным.
Когда тебя вызывают в Москву и не говорят, зачем, значит, жди сюрприза. Меня вызвали именно так. Причем Модогоев уже был в Москве, он уехал за неделю раньше меня. Мне даже в голову не могло прийти как-то связать эти два события. Я, как всегда, прилетел в Москву, поселился в гостинице «Россия», пришел в сектор западной и восточной Сибири ЦК КПСС, Бурятия относилась к этому сектору. Мне сказали, чтобы я пока решал свои дела, когда надо, меня вызовут. Так я прожил целую неделю, занимался вопросами города, как вдруг звонок, вызывают.
Сначала состоялся разговор в секторе орготдела ЦК КПСС, потом пригласили в сектор западной и восточной Сибири и сказали: хотим предложить тебя на пост первого секретаря Бурятского обкома. Я естественно спросил, а как же Андрей Урупхеевич? Мне сказали, Андрей Урупхеевич поставил вопрос о своем освобождении по состоянию здоровья, вопрос рассмотрен наверху и там считают, надо удовлетворить его просьбу. Как вы на это смотрите? Вы 14 лет проработали в горкоме, все успели. Более того, Андрей Урупхеевич обо всем знает и одобрил наше предложение. Готовьтесь к выполнению новых обязанностей.
В ЦК мне сказали, что они обсуждали и другие кандидатуры, но кто эти кандидатуры, говорить не стали. Так я прошел несколько инстанций, которые закончились у генерального секретаря. Генеральный спросил: ко мне вопросы есть? Я сказал: нет. Он ответил: ну, это понятно, тогда желаю успехов.
С Андреем Урупхеевичем мы встретились уже после генерального, там же, в Москве, он жил в другой гостинице. Было видно, что он очень расстроен. Он сказал: это я предложил твою кандидатуру, поэтому ты оправдай доверие. Что я мог сказать? Что я очень признателен, глубоко благодарен и для меня это большая неожиданность. Мы разговаривали два часа, по кадрам и другим вопросам. В этот же день он улетел в Бурятию.
– К вопросу о кадрах. При вас перешел на работу в обком научный сотрудник БНЦ, а ныне сенатор от Бурятии Арнольд Тулохонов, начали делать карьеру другой нынешний сенатор Александр Варфоломеев, преподаватель Лидия Нимаева, Сергей Булдаев и другие. Как вы решали кадровый вопрос, что ценили в людях? Почему секретарем обкома по идеологии выбрали именно Нимаеву, а не кого-то другого?
– Я всегда ценил в людях, прежде всего, отношение к делу, деловитость, знание вопроса, морально – нравственные качества. Хорошо помню отца Варфоломеева, он был председателем колхоза, в Мухоршибирь я приезжал часто, и у меня были самые добрые впечатления от этих встреч. Александр Варфоломеев бы первый секретарь Мухоршибирского райкома комсомола. Что касается Лидии Чимитовны Нимаевой, она тогда работала в обкоме завотделом культуры. Секретарем по идеологии был Александр Алексеевич Бадиев, он перешел на другую работу, а мы обсуждали, кто мог бы стать секретарем по идеологии. Рассматривали несколько кандидатур, но точка зрения у нас была одна – ставить молодую женщину, знающую, яркую, умеющую хорошо говорить, великолепно писать, общаться с людьми, и это была Лидия Чимитовна Нимаева. Ей, в прошлом учителю русского языка и литературы, всего этого было не занимать. Лично у меня другого мнения не было. Во многих сибирских областных комитетах партии секретарями по идеологии были женщины, которые представляли собой лицо партии. Когда я был первым секретарем Мысковского горкома КПСС, секретарем по идеологии в Кузбассе работала женщина, великолепный человек, грамотная, энергичная, великая женщина. С моей точки зрения, назначив Лидию Нимаеву, мы поступили абсолютно правильно, взвешенно и в духе времени. Когда она скончалась в Красноярске, я места себе не мог найти, как так могло получиться.
В своей работе я опирался на второго секретаря Константина Абашеева, секретарем обкома по промышленности был Виктор Васильевич Саржан, завотделом культуры Лев Яковлевич Похосоев, председателем горисполкома работал Владимир Константинович Агалов. Сергей Николаевич Булдаев короткое время был завотделом промышленности, а позже стал председателем совета министров. По мере необходимости происходило обновление в райкомах партии, часто это связывали с конференцией, люди ждали этих конференций. Заведующим общим отделом в обком, был такой важный отдел, мы назначили первого секретаря Советского райкома Виктора Николаевича Башкеева.
– Сразу после вашего назначения произошел отъезд из Бурятии Саганова и Потапова. Как это происходило? Вы принимали в этом какое-то участие? Почему Потапов уехал в Туркмению, а Саганов в Корею?
– Моей роли в этих перемещениях не было. Ни с кем никогда я эти вопросы не обсуждал. Скорее это связано с их личными намерениями. В Бурятии произошли кадровые изменения, появился новый первый секретарь, это могло быть связано с какими-то дальнейшими передвижениями. Председатель совета министров БурАССР Владимир Бизьяевич Саганов по своему знанию дела, по многим качествам вполне обоснованно мог рассчитывать на предложение стать первым секретарем обкома партии. Мне кажется, в голове у него это было. В это самое время из партийных органов на работу усиленно брали в дипломатические представительства за рубежом. Знаю немало примеров, когда за рубеж ехали председатели облисполкомов, первые секретари, не говоря уж о других работниках. Саганову предложили, и он согласился. Мне позвонили из ЦК и сообщили, что Саганов поедет работать в посольство в Корею вторым человеком после посла, так что когда он ко мне пришел, я уже об этом знал.
С секретарем обкома по промышленности Потаповым была немного другая история. В то время проходила кампания по укреплению партийных и советских органов в национальных республиках. Нам несколько раз предлагали отправить кого-то, но мы всегда говорили, что у нас самих людей не хватает. Не исключаю, что Потапов мог съездить в ЦК и вести там разговор на тему своего будущего. Однажды мне позвонили из ЦК и попросили отправить Потапова в сектор. Когда я ему передал эту просьбу, он не стал задавать мне никаких вопросов, а когда прилетел из Москвы, сообщил, что ему предложили работать в Туркмении. Впрочем, он долгое время почему-то не уезжал, так что из ЦК начали звонить и спрашивать, почему не едет Потапов.
Вместо Потапова секретарем по промышленности мы взяли Саржана, а вместо Саганова – завотделом легкой и пищевой промышленности Сергея Николаевича Булдаева. Когда было принято решение забрать меня в Москву, мне задали вопрос – кого ты предлагаешь на свое место. Я сказал: отзывайте Потапова из Туркмении.
– Время показало, что ваш выбор оказался правильным, Потапов справился с поставленной задачей, в самые сложные годы сохранил в республике стабильность. Но почему вы тогда указали на него, ведь нельзя сказать, что вы жили с Потаповым душа в душу.
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– С чем был связан ваш отъезд из Бурятии? Многие помнят, как, отвечая своим оппонентам насчет притеснения национальных кадров, вы привели такой аргумент. Вы сказали, давайте посмотрим последние данные по нацсоставу: в обкоме партии работают 66% бурят, в совете министров – 71%. О какой национальной дискриминации может идти речь? Это было?
– Было. В решении национальных вопросов я поступал принципиально, по –партийному. Не исключено, что отдельные личности по каким –то своим малопонятным соображениям могли что-то такое говорить. Мне и раньше приходилось это слышать. Но никаких оснований для этих разговоров не было и быть не могло. Никогда в работе я не делил людей по национальному признаку.
Главными инициаторами забрать меня в Москву были председатель совета министров РФ Власов, председатель президиума Верховного Совета РФ Виталий Иванович Воротников, а также председатель Совмина Николай Иванович Рыжков. С Рыжковым я встречался трижды – два раза в Кузбассе на стройке, и в Улан-Удэ, когда он вручал городу Орден трудового красного знамени за успехи в развитии народного хозяйства и социальной сферы. Это было неординарное событие, не так часто городам вручали такие награды, которой г. Улан-Удэ удостоился в 1984 году.
– После отъезда из Бурятии вас назначили председателем Госкомитета по национальностям РСФСР, что можно расценивать не просто как повышение, а признание заслуг в работе, такую должность могли предложить только специалисту в национальных вопросах. Как это произошло? Чем вы занимались в комитете? Работали ли с Ельциным?
– Был образован Государственный комитет российской федерации по национальным вопросам, который потом преобразовали в министерство по делам национальностей. Когда –то Иосиф Виссарионович Сталин создал министерство национальностей и стал его первым министром. Получилось, что комитет стал возрождением министерства национальностей. Причиной, почему именно меня назначили председателем Госкомитета РСФСР по национальным вопросам, стал, видимо, мой опыт работы в национальной республике. Во время работы в министерстве национальностей больше всего я занимался вопросами Чечни, много раз бывал там в командировках. Встречался с Ельциным по разным вопросам. Через год меня назначили завотделом по работе с общественно – политическими объединениями ЦК Компартии РСФСР, где я работал до 1991 года, после чего вышел на пенсию.
– Когда вы в последний раз были в Бурятии? Посещаете ли в Москве землячество? С кем поддерживаете связь? В уходящем году вы отпраздновали 80 летний юбилей, кто вас поздравил из Бурятии. Многим будет интересно узнать, чем занимаются ваши дети и внуки?
– До 1994 года я был народным депутатом СССР, избирался от северных районов и БАМа, поэтому приезжал на встречу с избирателями. После 1994 года в Бурятию я больше не приезжал, однако созваниваемся с друзьями постоянно, например, с Владимиром Константиновичем Агаловым, который живет теперь в Улан-Удэ.
Моя жена тяжело болеет, много лет не ходит, поэтому юбилейные мероприятия скромно прошли в полпредстве. Приветственный адрес прислал глава республики Вячеслав Наговицын, спикер Народного Хурала Матвей Гершевич. Родной Улан-Удэ поздравил грамотой, подписанной Голковым и Пронькиным. Было много поздравлений, особенно от ветеранов Бурятии, много звонков. Приехали поздравить лично Сергей Николаевич Булдаев с женой, Иннокентий Николаевич Егоров.
Были все самые родные и близкие люди. Судьба моих детей сложилась так. Старший сын Александр закончил ВСГТУ и Академию народного хозяйства в Москве, доктор экономических наук, работает в Россельхозбанке. Невестка тоже закончила институт в Улан-Удэ, работает в полпредстве. Дочь Дина закончила в Москве медицинский институт, гинеколог, сейчас на пенсии и занимается собственным внуком. У нас трое внуков – Анатолий, учится в университете на первом курсе и работает в посольстве Мексики. Дмитрий – закончил два учебных заведения, работает помощником сенатора от Бурятии Александра Варфоломеева, третий внук Дмитрий – социолог.
Четверть века мы прожили в Бурятии, и, перебирая прошлое, можно сказать, что это были трудные, но самые лучшие годы нашей жизни. Кто бы что там ни говорил, все это воспринимается со слезами на глазах. Я благодарен судьбе в лице центрального комитета КПСС, что оказался в Бурятии. С Бурятией связаны самые добрые воспоминания, всей нашей семьи.
Сегодня мне хочется поздравить жителей республики с Новым годом! Пожелать всем самого доброго, хорошего, светлого, тепла и мира в каждом доме, радости и благополучия в Новом году!
Справка
Анатолий Михайлович Беляков родился в 1933 году в Оренбурге. В 1956 году окончил Куйбышевский инженерно – строительный институт им. А. И. Микояна. С 1956 по 1964 годы – старший мастер, прораб, начальник участка, замглавного инженера, замначальника управления строительства Томь – Усинской ГРЭС. С 1964 по 1967 годы – первый секретарь Мысковского горкома КПСС. С 1967 по 1970 годы – завотделом строительства и городского хозяйства Бурятского обкома КПСС. С 1970 по 1984 годы – первый секретарь Улан-Удэнского горкома КПСС. С 1984 по 1990 годы – первый секретарь Бурятского обкома КПСС. В 1990 году – председатель госкомитета РСФСР по национальным вопросам. В 1991 году – завотделом по работе с общественно – политическими объединениями ЦК Компартии РСФСР.
Фото из личного архива А.М.Белякова
Анатолий Беляков и Николай Иванович Рыжков
На экскурсии в музее им. Сампилова
