Политики появляются в нашей жизни и исчезают из нее. Появление в республике Вячеслава Наговицына, второй срок его работы на посту главы всеми расценивается уже как вполне рядовое явление. Между тем, назначение «варяга» в Бурятию в нашей истории уже было, и событие это тогда восприняли не столь однозначно. Тридцать лет тому назад на пост первого секретаря Бурятского обкома КПСС был назначен Анатолий Беляков, оставивший в судьбе республики заметный след. История имеет обыкновение повторяться. Сквозь пелену времени многие вещи видятся очень ярко. Мы попросили причастных к этим событиям личностей рассказать, как это было. Сегодняшний наш разговор – с первым президентом Бурятии Леонидом Потаповым.
– Леонид Васильевич, почему вдруг сняли Андрея Урупхеевича Модогоева, который, прямо скажем, мог бы еще послужить на благо республики. Насколько повлияли на эту отставку празднества, посвященные 60-летию республики и встреча на бурятской земле монгольского лидера?
– Я расскажу сегодня о фактах, которые знает очень узкий круг лиц. В конце декабря 1983 года Андрей Урупхеевич Модогоев собрал нас, секретарей ОК КПСС и говорит: я решил идти на прием к Андропову и поставить вопрос о строительстве Русского драматического театра. Мы молчали, склонив головы, а когда подумали, говорим ему: Андрей Урупхеевич, но зачем вы пойдете к генеральному секретарю по такому незначительному для него вопросу? Он резко нам ответил: ничего вы не понимаете в национальной политике. Кто танцует и поет в оперном театре? Буряты! Построили бурятский драматический театр. Кто играет? Буряты! А русский драматический театр сгорел, построить не можем. Это что за отношение к русскому народу? Мы снова замолчали, пришли в себя и говорим: Андрей Урупхеевич, а все -таки не надо вам идти к Андропову по этому вопросу. Однако он нас не послушал и в начале января 1984 года побывал на приеме у Андропова. Буквально через два дня в обкоме КПСС раздался звонок: срочно готовьте пленум об освобождении Модогоева от должности первого секретаря обкома КПСС. Через несколько дней Модогоев был освобожден от должности.
Я тогда работал секретарем обкома КПСС по промышленности и торговле и могу не знать всех причин. Действительно, что в 1983 году отмечали 60-летие республики и у нас был в гостях генеральный секретарь ЦК МНПР Цеденбал. Помню, Модогоев с Цеденбалом поехали на торжественный прием у военных в ставке главнокомандующего войсками Дальнего Востока и задержались там на 2-3 часа. В это время уже должно было начаться торжественное собрание общественности по случаю юбилея. Народ ждал. Со мной рядом стоял завсектором отдела организационно-партийной работы ЦК КПСС по работе с кадрами Карнаухов С.В. и возмущению Карнаухова не было предела… Торжественный прием затянулся, народ, собравшийся на торжественном собрании, ждал. Затем последовала отставка Модогоева. К сожалению, в последние годы его жизни мне не пришлось быть рядом со своим учителем, наставником, старшим товарищем по партии. Тогда я уже работал на другом конце СССР в Туркмении.
– Как в Бурятии появился Беляков?
– Беляков был направлен в Бурятию из Кемеровской области. По специальности он строитель и был избран завотделом строительства обкома КПСС. Проработав там 3-4 года, в 1978 году Беляков был избран первым секретарем Улан-Удэнского горкома КПСС, и надо откровенно сказать, много сделал для развития города. Беляков, став первым секретарем бурятского обкома КПСС, продолжил курс социально – экономического развития, выработанный Модогоевым. В 1979 году я вместе с Модогоевым был у председателя Госплана СССР Байбакова. У него мы поставили вопрос о выделении «Забайкалья» из Восточно – Сибирского экономического района в самостоятельный экономический район. Зачем? У экономического района всегда был предплановый орган, который детально отрабатывал развитие и размещение производительных сил, а также пятилетние планы. Байбаков нам отказал, но он подробно проинформировал отдел социально – экономического развития ЦК КПСС о нашем отставании. Вскоре Политбюро ЦК КПСС приняло решение о подготовке специального постановления «О комплексном развитии производительных сил Бурятской АССР в 1981-1985 годах и на период до 1990 г». И такое Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР было принято 9 января 1981 года. Проект этого документа Модогоев лично представил Генеральному секретарю Брежневу. Такая записка за подписью двух Первых секретарей обкома КПСС Бурятской АССР и Читинской области ушла в Политбюро ЦК КПСС. Политбюро поддержало предложение 2-ух обкомов и в августе 1987 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О комплексном развитии производительных сил Дальневосточного экономического района Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года»
Перед выходом вышеназванного постановления Обком КПСС, Совет министров и Госплан нашей республики, а также отдел социально – экономического развития Бурятского научного центра проделали огромную работу по разработке Концепции экономического и социального развития Бурятской АССР на 12-ю пятилетку и на период до 2000 года. Концепция была одобрена бюро обкома КПСС в мае 1985 года, когда Первым секретарем Бурятского обкома КПСС работал Беляков. Это был советский период, но мы, руководители республики Бурятия и Забайкальского края придерживались и шли в этом стратегическом русле и в рыночно капиталистическое время. Сначлаа нас поддержал Ельцин, а затем Путин. И, считаю, таким курсом надо идти дальше. В настоящее время надо сделать все необходимое, чтобы руководители Бурятии и Иркутской области вошли в состав правительственной комиссии по вопросам социально- экономического развития Дальнего Востока, которую возглавляет Д.А. Медведев.
Потому что главная проблема Дальнего Востока и Забайкалья – многолетний масштабный отток населения из макрорегиона, связанный с низким уровнем жизни и общей неустойчивостью социально – экономической ситуации, прежде всего, массовым сокращением рабочих мест.
– Как вы считаете, можно ли считать случайным появление Белякова в Бурятии?
– Это трудный вопрос, но я постараюсь на него ответить. Надеюсь, в будущем меня дополнит наша бурятская история. Не пришло еще время, чтобы сказать все. Коммунистическая партия применяла номенклатурный принцип подбора кадров для всех уровней власти и управления, очень жестко отслеживала поэтапный карьерный рост. На должность первых секретарей обкома КПСС кадры моложе 45 лет не назначались, министрами моложе 55 лет, секретарями ЦК КПСС моложе 50 лет не становились. Невозможно было перейти на более высокий уровень, не пройдя все предыдущие. Это гарантировало выдвижение по качественным критериям, очевидным и убедительным для всех, костяк кадров составляли выдвиженцы, то есть социально надежные, прошедшие все ступени административного или хозяйственного управления люди. Контроль за работой государственного аппарата осуществляли партийные комитеты, что исключало попадание на ответственные почты случайных людей. Работа госслужащего была престижной и высокооплачиваемой. Весьма стимулировала возможность карьерного продвижения, особенно в связи с переездом из региона в Москву. Переход с преуспевающего предприятия на заурядную должность в министерстве считался венцом карьеры. Я специально назвал подходы в кадровой политике в советское время, и поэтому не считаю случайным избрание первым секретарем Бурятского обкома КПСС Анатолия Михайловича Белякова. У ЦК КПСС были и другие варианты – Модогоев А.У., Бадиев А.А., Саганов В.Б. Но в ЦК КПСС остановились на Белякове. Модогоеву было 69 лет, он мог бы спокойно поработать еще один срок.
Хочется добавить, что с распадом СССР резко понизился статус государственной службы, коренным образом изменилась кадровая политика, разрушилась система подготовки и распределения кадров.
– Как в целом в 1984 году политическая элита Бурятии восприняла появление на посту первого секретаря обкома КПСС не бурята?
– Для нас это было полной неожиданностью. Андрея Урупхеевича отмечала огромная интуиция и большая ответственность государственного человека. Мне всегда импонировала его целеустремленность, оптимизм, работоспособность, умение смотреть далеко вперед.
Интернационалист до «мозга костей» Андрей Урупхеевич Модогоев внимательно следил за расстановкой кадров, взвешенно сочетал выдвижение на руководящие посты русских, бурят, представителей других национальностей. Школа Модогоева – очень богатая школа. Что еще характерно, он глубоко знал проблемы сельского хозяйства Бурятии. но объективно не могу не сказать, Беляков отвечал всем критериям подбора кадров ЦК КПСС, прошел поэтапный карьерный рост. Ошибки были допущены в расстановке кадров. Но в стратегии социально – экономического развития нашей республики ошибок он не допустил.
– Можно ли провести какие-либо параллели между назначением Белякова и Наговицына?
– Принципиально общее у них имеется: они оба прошли поэтапный карьерный рост и подготовлены, чтобы управлять регионом. Беляков вписывался постепенно в понимание проблем национально – политических и социально – экономических, ем убыло намного проще. Наговицыну в этом плане было значительно сложнее. Ему надо глубоко вникнуть в расстановку кадров. Для нас, забайкальцев, Западная Сибирь по уровню развития примерно как западная Европа. В Забайкалье очень много специфических проблем. Бурятия является проблемным регионом, собственная доходная база недостаточна для полноценного стратегического социально – экономического развития. На этом этапе развития России и Бурятии нужна реиндустриализация, иными словами – восстановление всей индустрии на сугубо современной основе. В настоящее время следует сделать упор на модернизацию экономики. Опять – такие на реальной, а не декларативной.
Первое направление развития – модернизация реального сектора экономики, его обновление. Пока мы используем старую материально – техническую базу (средний износ основных фондов по РФ равен 45%, 20% основных фондов износились полностью). Примерно такая же картина у нас, в Бурятии.
Второе направление – модернизация реального сектора экономики – перестройка его структуры. Нужно резко увеличить удельный вес готовой продукции с повышенным валовым доходов, в разы повысить долю высокотехнологичной наукоемкой и инвестиционной продукции. Эти направления следует отработать в стратегиях, долгосрочных и среднесрочных программах, безусловно, учитывая «Стратегический аудит основных направлений социально – экономического развития республики Бурятия», выполненный Счетной палатой в 2011 году.
Особо главе республике, правительству, Народному Хуралу следует проанализировать эффективность работы структуры правительства, управляемость блоков, а также размещение и развитие производительных сил в рыночных капиталистических условиях. Промышленная политика в нашей республике должна быть тесно увязана с пространственным развитием производительных сил, а агропродовольственная политика с устойчивым развитием сельских территорий.
Особо глубоко и критически следует проанализировать работу над крупными инвестиционными проектами. Почему Думнова Т.Г., Егоров И.М., Бальжиров Б.Г., Максанова Л.Б.-Ж. за 1 год сумели защитить проект ОЭЗ «Байкальская гавань» и добиться выхода постановления правительства России в начале февраля 2007 года. И в настоящее время идет полным ходом строительство. Почему та же Думнова Т.Г. вместе с Чепиком А.С. не могут защитить проект «Комплексное развитие Забайкалья»? Прошло уже почти семь лет. Надо принципиально ответить на этот вопрос – главе республике, Народному Хурале и правительству. И самое главное, мы должны войти в режим экономического роста 6-7 процентов ежегодно. В стратегии социально – экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона по Бурятии заложены следующие показатели – до 2015 года 6,6%, до 2020 – 7,3% и 6,2% до 2025 года. Именно при таких условиях прекратится падение уровня экономического развития республики. Для того, чтобы управлять экономическим ростом, нужно внедрить комплексную систему государственного стратегического планирования на региональном уровне, которая должна работать в тесной увязке со стратегическими документами Российской Федерации.
– Спасибо за беседу!
