На фото из личного архива: с председателем Совета министров Бурятской АССР Владимиром Сагановым
Кяхта, партийная работа
В мае 1978г. после съезда комсомола 27 летнего Валерия Гулгонова назначили заведующим организационным отделом райкома партии, где он стал самым молодым в республике заведующим организационного отдела райкома КПСС. Говорят, что причиной такого резкого кадрового выдвижения стало то, что Гулгонова готовили на должность первого секретаря Бурятского обкома ВЛКСМ, но почему-то прошла резервная кандидатура.
Что касается организационного отдела райкома партии, то через этот отдел проходили все внутрипартийные дела, касаемые всех руководителей всех учреждений и предприятий, колхозов и совхозов, правоохранительных органов и даже судей вне зависимости, республиканского они или федерального подчинения. Все они становились на учёт в партийной организации и были подотчетны районному комитету партии. В части партийной дисциплины, выполнения своих обязанностей, они были подконтрольны организационному отделу райкома партии. Через этот отдел проходили приказы об их назначении, награждении и увольнении. Отдел контролировал работу советов народных депутатов.
Через четыре года работы в отделе Гулгонова направили на учёбу в Новосибирскую высшую партийную школу при ЦК КПСС. Слушатели, которые имели высшее образование, учились два года, слушатели со средним образованием проходили учёбу четыре года.
Новосибирск, ВПШ
Учиться в Новосибирск Валерий Енжапович отправился вместе с семьей, где на тот момент уже росли дочь и сын. В Новосибирской партийной школе учились представители 16 регионов западной и восточной Сибири, от Омска на западе до Читинской области на востоке. Слушатели были распределены на группы по12-14 человек из каждого региона. Из Бурятии учились более 20 человек, и само собой, что слушатели каждого региона объединялись в землячества. На одном из курсов возглавить бурятское землячество поручили Валерию Гулгонову.
Для Гулгонова, выпускника технического вуза, изучать философию, историю партии и государства, теорию партийного строительства было чрезвычайно интересно. Красный диплом стал заслуженный наградой за усердие, те самые энциклопедические знания и активную гражданскую позицию. Однажды в партшколе состоялся интересный конкурс по мастерству публичного выступления. Каждое землячество выставило своих представителей на это состязание. Каково же было удивление всех, когда на пьедестале оказалось сразу три бурята – представителя восточных территорий – Читинской области, Бурятии и Иркутской области.
Первое место Валерий Гулгонов – Бурятия, второе место Валентин Хинданов – Иркутская область (Усть-Ордынский бурятский округ), третье место Цырен Цедашиев – Читинская область (Агинский бурятский округ). У алтайцев, томичей, кемеровчан, красноярцев, хакасов, тувинцев и остальных была неоднозначная реакция…
Возвращение в Кяхту
По окончании ВПШ Гулгонова распределили (и здесь действовало распределение!) на должность инструктора промышленно – транспортного отдела обкома партии, но Валерий настойчиво просился в Кяхту, к первому секретарю Кяхтинского райкома партии Константину Доржиевичу Лубсандоржиеву. В итоге Гулгонова направили в Кяхту, где в августе 1984-го года он был избран первым заместителем председателя райисполкома. В ведении заместителя были: промышленность, торговля, строительство, коммунальное хозяйство, транспорт, просвещение, культура, здравоохранение, спорт, общественные организации.
Министерством культуры были выделены средства на реставрацию Успенского и Воскресенского соборов в городе Кяхте 1984-м году. Тогда в Кяхте активизировалось движение по организации религиозной общины при Успенской церкви, это были в основном женщины пенсионного возраста. Они уже очень давно обращались к властям, но безрезультатно. Председатель исполкома, от себя подальше, поручил заняться этим вопросом Гулгонову. Понимая всю сложность и неоднозначность ситуации, когда подобные темы хотя и не воспрещались законом, но были под негласным запретом, Гулгонов принял неординарное решение о регистрации православной общины, в составе которой на тот момент значилось 15 человек.
В те времена существовала практика проведения слётов передовиков. Проводились слёты чабанов, доярок, свинарей, комбайнёров, механизаторов, совещания учителей и врачей. В городе Кяхта было 39 муниципальных котельных, и каждый отопительный сезон исполком превращался в пожарную команду. Старая система отопления, проблемы с поставкой угля, большая часть кочегаров были социально неустойчивыми, зарплата у них была мизерная, условия работы, откровенно сказать, плохие. Нужно было принимать неординарные меры, и Гулгонову приходит идея провести слет кочегаров города Кяхты. Собрали списки, определили участников, подготовили традиционные подарки: в пакете – кусок колбасы, два омуля, полкило масла и ещё что-то из продуктов. Но тут возникла загвоздка.
Все слеты передовиков проводили в конференц-зале райкома партии, однако службы райкома партии не разрешили предоставить зал для слета кочегаров, потому что кочегары грязные, пьяные и некультурные. Пришлось решать вопрос на уровне первого секретаря райкома партии. Говорят, согласие было получено только после того, как Гулгонов дал обещание сдать конференц – зал в образцовом состоянии. Перед началом совещания было очень интересно смотреть на его участников, как они сначала робко собирались на центральной площади и практически все с оглядкой и опаской поднимались в главное здание района … Все, кого пригласили, пришли. На совещании по-доброму обсудили все вопросы, отметили передовиков, всем вручили сувениры и продуктовые подарки. В итоге тот памятный отопительный сезон провели без серьезных неприятностей. Это был первый и последний слет кочегаров в Кяхте. В сентябре 1986-го Гулгонова перевели на работу в Улан-Удэ.
Бичура
Незадолго до отъезда в Корею, в конце апреля, Владимир Бизьяевич Саганов предупредил Гулгонова, что он в резерве обкома партии, который планирует направить его председателем Закаменского райисполкома». Валерий Енжапович уже начал изучать экономическое и финансовое состояние района, как 18 мая 1987 года его пригласили в обком партии и объявили о решении направить председателем райисполкома к семейским, в Бичуру. 20 мая на сессии Бичурского райсовета 36-летнего Гулгонова избрали председателем исполкома.
В разгаре были весенне-полевые работы. Бичура один из крупнейших сельскохозяйственных районов республики. Начальником сельскохозяйственного управления работал Ефимов Фёдор Ермилович – опытный руководитель, бывший директор совхоза, агроном по профессии, кандовый семейский мужик. В течение двух месяцев вместе с новым председателем они объехали все полевые станы, знакомились с механизаторами, посетили все животноводческие фермы, побывали во всех селах. Как председателя исполкома Гулгонов должен был быть и депутатом райсовета. Единственный свободный округ, по которому можно было избраться, было село Узкий луг. Недавно назначенный председатель никого в этом селе не знал. В воскресенье сам сел за руль, приехал в село, поставил машину на краю села и пешком пошёл по домам знакомиться с людьми. Чтобы обойти все дома, понадобилось два дня. Потом Гулгонов побывал на молочно – товарной ферме, зашел в магазин, фельдшерский пункт и школу. В те времена это было впервой: чтобы председатель райисполкома, кандидат в депутаты ходил по домам. Гулгонова избрали депутатом абсолютным большинством голосов.
В кабинет к председателю и депутату приходило очень много народу. Через три месяца Гулгонов сделал анализ, по каким вопросам приходят люди. Получилось, что почти половина посетителей приходят по вопросу движения в очереди на квартиры – автомобили – мотоциклы. В то время на получение жилья и покупку автомобилей и мотоциклов была официальная очередь в исполкоме. Каждый рассказывал о том, что он заслужил квартиру, автомобиль или мотоцикл, жаловались на то, что многие получают квартиры и машины без очереди. И тогда Гулгонов принял неординарное решение: вывесить списки очередников на получение квартиры, приобретение автомобилей и мотоциклов на специальном стенде прямо в коридоре исполкома. Излишне говорить, что стенд со списками стал самым посещаемым и изучаемым документом в здании райисполкома. В свою очередь у председателя райисполкома появилось больше времени для решения других рабочих вопросов. Население такую открытость поддержало, многим это понравилось. Руководители республики приводили Бичурский райисполком в пример за такое решение для других районов.
В конце восьмидесятых в республике активно продолжалась антиалкогольная кампания. В Бичурском районе было организовано четыре «трезвых зоны», где не продавали алкоголь. Водку распределяли по сельским советам по распоряжению райисполкома. И жители тех сел, где не продавали алкоголь, ехали в соседнее село, где продавали водку. Естественно покупали ее в большом количестве. При возвращении домой не могли удержаться от распития со всеми вытекающими последствия. В магазинах творилось столпотворение. Водка, приобретённая в «боях», шла в употребление сразу по дороге домой. Резко выросло ДТП со смертельным исходом.
Весной 1988 года Гулгонов принял трудное решение закрыть «зоны трезвости». Решение критиковали в райкоме партии. В сёлах, где раньше не продавали алкоголь, собирали сельские сходы и требовали, чтобы председатель райисполкома изменил свое решение. В республику полетели жалобы. В правительстве Бурятии, обкоме партии также неоднозначно восприняли самоуправство в Бичуре, началась критика. Многие втайне разделяли принятое решение, но ничего не предпринимали, так как ждали указания сверху.
В сентябре 1989-го года ЦК КПСС, в целях подготовки молодых руководящих кадров принял решение собрать первых секретарей райкомов партии, председателей райисполкомов на учёбу в Москву, в Академию общественных наук центрального комитета партии. Обязательное условие – кандидату на эту учёбу должно быть не более 40 лет. В Бурятии оказалась одна такая кандидатура – председатель Бичурского райисполкома Валерий Гулгонов. Всего в кадровый резерв страны собрали в тот раз 150 перспективных представителей со всех союзных республик. Обучение длилось 45 дней. Всех слушателей тестировали, с каждым в ЦК партии проводили беседу. После внимательного изучения включали в резерв кадров Центрального комитета КПСС, куда был зачислен и Валерий Енжапович. Перед слушателями выступали секретари ЦК, союзные министры, руководители силовых органов.
Весной 1990 года бичуряне выдвинули Гулгонова кандидатом в народные депутаты СССР, но по разнарядке по этому округу должен был проходить механизатор, и обком партии принял решение. Подчиняясь партийной дисциплине, Гулгонов снял свою кандидатуру с выборов.
В июле того же года Гулгонову предложили участвовать в выборах на должность первого секретаря Хоринского райкома партии, отправили в командировку познакомиться с районом, с руководителями и коммунистами района. Выборы могли быть альтернативными, так как согласно новым веяниям того времени Гулгонова рекомендовал обком партии, а в альтернативу ему выдвинули местного члена партии. Против «чужака» началась местническая кампания, руководила которой тогдашний секретарь обкома партии Лидия Чимитовна Нимаева.
Говорят, на пленуме райкома партии Гулгонов выступил с откровенной речью, где изложил свою программу. В завершении выступления прямо заявил: «Я не буду играть в своих и чужих. Если Вы меня принимаете, согласны с моей программой, я готов работать с Вами, но в «альтернативных» играх принимать участие не буду. У меня в Бичуре много дел, меня бичуряне избрали на второй срок».
Никто и представить не мог, что всего через 13 месяцев, после событий, связанных с ГК ЧП, в стране вообще не станет должности первого секретаря райкома партии.
