Народный Хурал выбрал себе нового спикера, тем самым навсегда попрощавшись с Матвеем Гершевичем, одним из самых неординарных политиков нашего парламента. С детства знавший, кем он будет в этой жизни, выстроивший стройную и продуманную лестницу наверх, Гершевич до последнего времени очень уверенно двигался по карьерной лестнице и дарил людям радость. Он был самым ярким персонажем нашего политического Олимпа, от которого балдели как внутри республики, так и за ее пределами. Человек с нестандартной внешностью, носящий еврейскую фамилию и представляющий в мире Бурятию, – по крайней мере, это было весело. Однако почему тщательно продуманный план Гершевича в конечном итоге завершился тем, чем завершился, а самое главное, настолько ли виноват в этом сам Матвей Матвеевич.
План Гершевича: бурят я или не бурят
Советская власть не только дала право каждому народу на самобытность и развитие, но и возможность гражданам выбирать себе национальность по душе. Так появившийся на свет в деревне Кунакбаево Башкирской АССР мальчик Шакирьян Мухамедьянов, оказавшись сиротой и беспризорником, сам выбрал себе имя Александра Матросова и с этим именем бросился на амбразуру фашистского дзота. Родившись смуглым башкиром, он умер русским героем Матросовым, имя которого знает в нашей стране каждый.
По той же причине советские женщины часто записывали своих детей на собственных отцов, как это сделала в 1948 году жительница села Улюн Баргузинского района Мария Матвеевна Гершевич. История не оставила подлинных свидетельств, каких кровей на самом деле был отец Матвея Гершевича, но всем известно, что в паспорте в графе «национальность» со слов матери его дальновидно записали бурятом. Не в последнюю очередь благодаря этой национальности Гершевич пережил в прокуратуре Бурятии 7 прокуроров, при 4 из которых он работал замом. Говорят, когда в конце 90-ых назначенный в Бурятию прокурор Павел Макеевский устроил в своем ведомстве национальную чистку, к нему пожаловала делегация ветеранов во главе с бывшим прокурором Улан-Удэ Виктором Сахаровским. Отвечая на вопросы, Макеевский резонно отверг все обвинения в геноциде, заявив, что у него аж два зама из бурят. Капитона Будаева мы знаем, – сказали ходоки, – а кто второй? – Как кто? – в свою очередь как будто бы удивился Макеевский. – Гершевич. – Возразить на это ветеранам по сути было нечем.
Тот же вопрос «бурят Гершевич или не бурят» возник и при утверждении его на пост спикера. Теперь уже пришла пора удивиться Наговицыну, который тоже первоначально был уверен, что увиденное и запись в паспорте соответствует истине. Впрочем, разбираться в подробностях тогда ни у кого не было времени. Одни боялись, что с приездом в Бурятию нового главы последуют массовые отставки. Другие судорожно искали хоть кого-то, кто мог бы после ухода Потапова в сложившейся ситуации неопределенности сохранить в регионе стабильность. Наверняка если бы тогдашнему Хуралу разрешили выбрать спикера самостоятельно, депутаты, скорее всего, остановились бы все на том же Доржиеве или Батуеве. Не зря, проводя избирательную кампанию в Иволгинском районе, Цыденжап Батуев в тот 2007 год на полном серьезе завлекал земляков перспективами работы в Хурале, где «давно назрели перемены». Однако вопреки надеждам парламентских старожилов спикера Гершевича Хуралу по всей видимости навязали. За служивого человека, не имевшего порочащих связей, скорее всего, поручился ушедший в отставку земляк Леонид Потапов (оба родились в Баргузинской долине). Однако то, что не удалось разглядеть в Гершевиче в 2007 году, а потом в 2013, в 2015-м стало очевидным.
Как коренные раскусили Гершевича
Итоги выборов первого спикера республиканского парламента в 1994 году были восприняты всеми как вполне естественное продолжение карьеры такого безусловного в то время тяжеловеса как Михаил Семенов. Статус Семенова, к тому моменту поработавшего в должности директора Джидакомбината, имевшего всесоюзное значение, оценивался даже выше, чем статус Леонида Потапова, который директором завода никогда не был. По сравнению с Семеновым Гершевич такими заслугами перед родиной не обладал, а значит, должен был, перевоплотившись в спикера, стать не формальным, а настоящим лидером Хурала, сколотить свою банду, защищать ее интересы и в результате заявить о своих амбициях на пост главы республики, но этого не случилось.
Матвей Матвеевича подвело вечное «замство». Он всегда был человеком служивым, тянул лямку зама при четырех прокурорах (Александр Покацкий, Павел Макеевский, Иван Семчишин, Валерий Петров) и так втянулся, что иначе, как оказалось, свою жизнь уже и не мыслил. За это время из Бурятии уехали три прокурора, в том числе и для того, чтобы возглавить прокурорскую работу за ее пределами, однако Гершевич этого не сделал, хотя ему, по его собственным словам, и предлагали, к примеру, возглавить прокуратуру Белгородской области.
Гершевич пострадал не за то, что вступился за Наговицына, а за то, что, будучи на политической должности, политикой заниматься не захотел. Внезапно очутившись на самостоятельной работе спикера, от всякой самостоятельности Матвей Матвеевич открестился, а выбрал для себя модель работы другого служивого человека и спикера Александра Лубсанова. Как известно, Лубсанов тоже не был самостоятельной фигурой, но имея такого всесильного шефа, как Потапов, контролировавшего в Бурятии почти все, мог ни о чем не заботиться. Все знали: своих Леонид Васильевич не бросает, если что – в огромной системе подконтрольных ведомств найдет работу каждому. Оказавшись на месте Лубсанова, Гершевич точно также начал усиленно демонстрировать работу под началом большого шефа Вячеслава Наговицына. Проблема состояла в том, что никакого большого шефа, способного постоять за своего подчиненного, на поверку не оказалось.
Как съедали г-на Наговицына
В 1956 году, когда на пост главного режиссера Большого драматического театра назначили Георгия Товстоногова, труппа БДТ была известна тем, что «съедала» одного режиссера за другим. Театр переживал кризис, коллектив лихорадило, посещаемость спектаклей катастрофически падала. Первое, что заявил при знакомстве с труппой Товстоногов, была фраза: «Я не съедобен. Запомните это: не съедобен!» Публично заявив подобное, Товстоногов, уже к тому времени лауреат двух премий, с благословения руководящих инстанций уволил более 30 артистов и сумел в короткие сроки вернуть театру былую популярность.
Когда первый шок от появления Наговицына на бурятской земле прошел, все увидели, что он вполне уязвим и съедобен. Потапов до последнего сдерживал оклады не только себе и своему аппарату. Именно при нем в Хурале получали копейки и потому работать туда на освобожденную основу никто не рвался. Вся заслуга Наговицына свелась к тому, что он фактически с первых дней не только в разы увеличил себе и правительству денежное довольствие, но и пустил на самотек ситуацию с Хуралом, отчего парламент превратился в богадельню для хороших людей, движимых одной целью – обеспечить себя в старости за счет бюджета сказочным пансионом.
Однако и в недрах богадельни постепенно вызрели светлые умы, захотевшие внести некое разнообразие в устоявшуюся жизнь и съесть Гершевича. То, чего Потапов не допустил бы ни при каких обстоятельствах, произошло пусть и не быстро, но весьма показательно. После того, как Вячеслав Наговицын прокомментировал телеканалу «Ариг Ус» отставку Гершевича таким образом, что «ничего уж больно страшного не произошло» и что он лично «готов работать с любым, кого выберут депутаты», стало ясно, что Наговицын вообще не контролирует Хурал, и не только Хурал.
Говорят, в наши дни под очередное сокращение в МВД попала дочь Петра Мордовского, бывшего начальника криминальной милиции, а ныне помощника главы Бурятии по вопросам борьбы с преступностью и коррупцией, что представить себе во времена Потапова было бы невозможно. Если это произошло на самом деле, то сегодня в отличие от потаповских времен министр МВД Кудинов совершенно искренне может сказать: а кто такой этот Мордовской? И формально будет прав. Парадокс заключается в том, что первый секретарь Бурятского обкома Андрей Модогоев, которого никто никогда не избирал, но который назначал в республике всех и вся, вплоть до директоров школ, имел практически неограниченную власть в республике по сравнению с ее нынешним главой. Если дочь Петра Мордовского действительно сократили, в какой –то степени для команды Наговицына это будет куда более жестким ударом, чем даже отставка Гершевича. В конце концов, самоназвавшийся бурятом Гершевич исчез с политического олимпа как национальный казус, возникший в результате национальной политики советского государства, и не более того.
