Согласно официальным отчетам число художественных фильмов, созданных в Бурятии силами местных кинокомпаний, перевалило за десяток, опередив соответствующие показатели по Иркутску и Чите. Фильмы «Аноним03», «Булаг» и «Решала-2» вышли в российской прокат, что вообще было расценено как сенсация. Однако поговорить о буме бурятского кино в год российского кино мы решили не с теми, кто это кино снимает, а кто его профессионально смотрит, точнее с менеджером по кинопрокату кинотеатра «Пионер» Чимитом Эрдынеевым.
– Чимит, на ваш взгляд, что такое бурятское кино? Какие из недавних фильмов вы бы могли отметить и почему?
– Бурятское кино можно назвать первыми шагами по заполнению ниши, которая оказалась востребованной. Первые фильмы показали, что люди готовы смотреть местное кино на большом экране, смотреть себя, свой город, знакомые им вещи, и они готовы за это платить. Правда, по моим ощущениям желание такое уже удовлетворено. Кассовые сборы показывают, что последние фильмы «Решала-2» и другие собрали меньше, чем их предшественники. Тогда еще работал кинотеатр «Прогресс», где красный зал на 400 мест заполнялся полностью. Вторая часть фильма «Чайник» была уже менее успешной.
– А как можно расценить выход наших фильмов на российский рынок, сообщения, что фильм «Решала-2» по уровню киносборов где-то обошел голливудские блокбастеры, им заинтересовались кинопрокатчики Израиля и США. Сообщение в устах министра культуры Бурятии Тимура Цыбикова о том, что «Решала-2» на российском прокате заработал 12 млн. рублей, прозвучало, как победа.
– Ничего не знаю про кинопрокатчиков Израиля и США. В данном случае мы понимаем под российским прокатом только то, что фильм, помимо Бурятии, показали еще в каких-то российских городах, в данном случае, в Чите и еще где-то. Насколько знаю, все наши попытки выйти за пределы республики в основном ограничиваются землячествами. Широкий прокат – это когда фильм идет во всех крупных городах страны, но для такого кино, как наше, это не всегда возможно технически. В Улан-Удэ, к примеру, все четыре кинотеатра – многозальники, а в той же Чите есть только двухзальные кинотеатры, то есть нет возможности поставить широкий спектр фильмов и потому показывают только блокбастеры, качественные фильмы. Российским кинопрокатчикам периодически предлагают местные фильмы, но, судя по тем отзывам, которые я слышал, пока результат отрицательный. Что касается 12 млн. рублей, собранные в прокате фильмом «Решала-2». Половина этих денег отдана кинотеатрам (это правило действует повсеместно) – значит, создатели получили 6 млн. рублей.
– Но тогда согласно опять же официальной информации, что бюджет «Решала-2» обошелся в 7 млн. рублей, получается, что авторы остались еще и должны 1 млн. рублей (7 – 6). Если это калькуляция самого успешного бурятского фильма, тогда что сказать об остальных? Бюджет первого местного фильма «Улан-Удэнская история» – 2,5 млн. рублей, «Байкальские каникулы» – 3,5 млн. рублей, полнометражного фильма «Отхончик» – 7 млн. рублей, а самого дорогого для Бурятии фильма «Степные игры» – 10 млн. рублей. Известно, что ради своего фильма «Булаг» Солбон Лыгденов продал квартиру в центре города. Тогда какой бюджет для местного фильма выбрали бы вы, чтобы его хотя бы окупить?
– Бюджет в 10 млн. рублей – это очень большая для Бурятии цифра, учитывая, что столько могут собрать здесь голливудские блокбастеры при условии, что фильм пройдет во всех улан-удэнских кинотеатрах и он будет иметь успех. Для местных фильмов максимум, что можно собрать – 2-3 млн. рублей. Делим наполовину, остается 1 – 1,5 млн. рублей, из которых также необходимо выплатить зарплату, оплатить аренду оборудования, имущества, продвижение фильма. Таким образом фильм с бюджетом примерно в 500 тыс. рублей вполне мог бы себя окупить, опять же при условии, что проект будет кассовым. В том кинотеатре, где я работаю, из местных фильмов имели успех «Отхончик» и «Булаг», но «Булаг» мы показывали три месяца (один сеанс в день), и люди шли. Опять же если завтра вдруг появится еще один «Булаг», никто не гарантирует, что на него пойдут.
– Когда в Бурятии говорят о развитии национального кино, часто ставят в пример Якутию. Известно, что якутское кино действительно представляет собой нечто яркое и достойное подражания. Например, в год кино якуты выделяют на развитие своего кино 200 млн. рублей. В Бурятии за два последних года из бюджета было выделено на цели продвижения местного кино 3 млн. рублей. Как вы считаете, надо ли помогать делать кино, и, если надо, то как?
– Если сравнивать якутское кино с нашим, надо понимать, что якутское кино имеет свои особенности. Это кино про якутов и для якутов. Я сталкивался с якутским кино: дорогие декорации, сценарии, хорошая игра актеров, но очень своеобразные сюжеты, которые не позволяют им выйти не только на российский рынок, но даже на бурятский. Смотреть якутское кино очень сложно. Другая сторона вопроса в том, что якутское кино себя окупает. Во – первых, потому что у них все дороже и в то время как у нас билет может стоить и 120 рублей, и 100 рублей, в Якутии цена на билет в кино начинается с 300-400 рублей. Во-вторых, там очень долгая зима и в традициях якутов свободное время проводить в кинотеатрах. Плюс якуты имеют возможность развивать свое кино, выделять по 200 млн. рублей в год, что для нас является нереальной цифрой.
Развивать местное кино надо, но пока все разговоры свелись к тому, что дайте нам деньги и мы прославим наш регион. Но дело здесь не в деньгах. Если мы говорим о массовом кино, нам пора задуматься о качестве. Вытянуть полнометражный фильм, не имея опыта в рекламной деятельности, короткометражках, сложно. Любой режиссер начинает с этого, и нашим режиссерам тоже надо начать с этого. От местного кино хотелось бы более продуманной режиссуры, лучшей игры актеров, которая не даст разочароваться в фильме.
– Хорошо, в тот же «Булаг» были приглашены столичные актеры, в «Чайник» – местные телезвезды. Что по – вашему надо сделать, чтобы наше кино действительно цепляло, чтобы его хотелось смотреть еще и еще? Кого из республиканских кинорежиссеров вы бы могли отметить в этом плане?
– Приглашать в фильм столичную звезду срабатывает не всегда, поскольку выясняется, что тот же актер из Квартета И (фильм «Похабовск») известен на западе, но не у нас. Мы не можем сегодня сравнивать даже Москву, Новосибирск и Улан-Удэ, потому что выяснится, что одни и те же «знаменитости» здесь воспринимаются совершенно по-разному. Могу сказать, у Баира Дышенова уровень игры актеров выше, в том же «Отхончике» у него играют профессиональные актеры, но довольно своеобразные сценарии. Во многих наших фильмах сложно понять, что хотел сказать режиссер. Для них фильм – это способ показать себя, выразить то, что у них в голове, в то время как во всем мире режиссеры думают о том, что интересно людям. Привлечь массового зрителя есть наивысший профессионализм, и количество дипломов разных фестивалей, к сожалению, не показатель этого профессионализма.
Существует такое понятие – опередить зрителя. Студии тратят на это миллионы, проводят аукционы, кастинги, где гоняются за идеями, сценариями, а уже под эти идеи просят деньги и строят работу. У нас есть желание делать кино, есть первый опыт, но мы пока не поняли, как привлечь зрителя. Когда на рынке много конкурентов, выживает только самое интересное, люди, которые креативно подходят к продвижению. Если таких людей нет, нет такой идеи, тратить деньги нет смысла. Снять кино, которое будет очаровывать, можно обычной любительской камерой. Вообще многие малобюджетные фильмы начинали с того, что брали одной актерской игрой и за счет этого становились известны. Новый фильм «Хардкор» родился из 10 –минутного ролика, который Тимур Бекмамбетов увидел в сети. Режиссер предложил автору ролика Илье Найшуллеру снять таким же образом фильм, и фильм имел успех. Кино называют одним из самых сложных и одновременно самых быстрых путей прославиться.
– Не секрет, что многие начали вкладывать деньги в местное кино, абсолютно уверенные, что это прибыльное дело. Между тем, известно, что львиную долю доходов кинотеатрам дают не фильмы, а сопутствующие товары в виде попкорна, который составляет 30% дохода. Только советское кино могло иметь рентабельность в 900% притом, что на каждый фильм в кинотеатр ходила вся страна, семьями и не по одному разу. Как вы думаете, появилось ли у местных продюсеров понимание, что кино – это всего лишь искусство, которое не поможет ни прославиться, ни разбогатеть?
– Мы достигли нескольких позиций – поняли, что местное кино нам нужно, оно может себя окупать, и в принципе для Улан-Удэ этого достаточно. Вопрос заключается в том, останемся ли мы на этом уровне или попытаемся взять планку выше. Будем ли мы показывать то, что интересно одному человеку или то, чтоб интересно миллионам. Будем ли мы каждый раз просить деньги из бюджета или попробуем поступить так, как делают это везде, к примеру, объявить в Интернете сбор средств на проект. Если проект будет интересен, деньги придут.
К сожалению, у нас существует такая практика, которая получила название бег ради бега. Люди затевают какой-то проект, снимают дорогой офис, ездят на дорогих машинах, красиво дают интервью, но ничего не делают. Это не только в кино, а везде. Пока мы это не переборем, никакого движения у нас не будет.
– Все-таки все речи о том, что местное кино – это бизнес, который окупается – это, мягко говоря, самообман?
– Кино – это бизнес, на котором можно зарабатывать, но сказать, насколько он сегодня рентабелен, не зная точной бухгалтерии, невозможно.
– Спасибо за беседу!
