Фото Т. Никитиной
21 ноября мы проводили в последний путь Леонида Потапова. Для каждого, кто когда-либо сталкивался с этим политическим деятелем, Потапов получился свой. Таким он стал и для редакции «МК в Бурятии», многие годы ведущей с первым прeзидентом открытую полемику, а после отставки, как это часто бывает, нашедшей в нем интереснейшего собеседника.
Трудно сказать, как могло бы пройти это печальное событие, не будь за окном пандемии, ограничительных мер и всех связанных с этим сложностей. Но историческая черта проведена. С уходом первого прeзидента Бурятии закончилась эпоха, которую живущие здесь люди прожили очень неоднозначно. Не то, чтобы мы оказались не готовы к такому повороту событий, но смерть Леонида Васильевича действительно стала неожиданностью. Излишне говорить, что церемония прощания с ним превратилась для действующей власти в еще одно показательное испытание.
Из секретарей в прeзиденты
Учитывая пожелания семьи, то обстоятельство, что супруга Нина Сергеевна до сих пор находится на лечении, взвешивая прочие моменты, было принято непростое решение о проведении всенародного мероприятия, приобщиться к которому мог каждый житель Бурятии. Показательно, что в условиях болезни руководителя администрации главы возглавил похороны зампред по социальному развитию Вячеслав Цыбикжапов, а вел мероприятие председатель Общественной палаты Бурятии Баир Бальжиров.
Государственный канал ГТРК «Бурятия» выделил время для трансляции, которое заранее озвучили в СМИ. Пусть ветераны со всех концов республики, обступившие в этот день свои телевизоры, вместо объявленных двух часов из-за сложности с московской сеткой вещания смогли посмотреть только официальную часть, да и то не до конца. Пусть в итоге не все дошли до компьютеров, где была выложена полная запись церемонии — публичная церемония прощания с Леонидом Потаповым состоялась.
По сути со времен похорон генсеков ЦК КПСС жители республики впервые имели возможность собраться все вместе у телевизоров, чтобы проводить в последний путь человека, с которым многие десятилетия связывали судьбу Бурятии и ее стабильность. Уникальность политической карьеры Леонида Потапова состояла еще и в том, что, в отличие от многих и многих региональных руководителей — секретарей обкома, он сумел перейти из советской формации в новую демократическую реальность, выиграв сначала выборы председателя Верховного Совета Бурятской АССР, а три года спустя — первые альтернативные выборы.
К примеру, ныне здравствующий бывший первый секретарь обкома Орловской области Егор Строев, почти ровесник Леонида Васильевича, сумел «вернуть» свой пост, то есть стать губернатором, только через три с половиной года, а Потапов почти сразу. При этом надо понимать, что первому прeзиденту Бурятии на тот момент было уже 59 лет, это был уже сложившийся функционер, воспитанный по всем канонам советских устоев, и ломать себя под новые требования демократического времени ему было мучительно сложно.
Прошло немало времени со дня ухода Леонида Васильевича, но в СМИ так и не появилось сколько бы то ни было весомой статьи о значимости этой фигуры для истории Бурятии. Первая попытка подвести некие промежуточные итоги произошла десять лет назад, когда к своему 75-летию Потапов выпустил книгу «Годы и судьбы». Примечательно, что там он большей частью рассказал не о себе, а о работавших с ним людях, даже тех, кто был с ним категорически не согласен. Одним из таких людей стал Виктор Саржан, названный самим Леонидом Васильевичем своим давним политическим оппонентом.
Оппонентами они стали потому, что судьбы их долгое время шли бок о бок. Работали на одном заводе ЛВРЗ, причем, в отличие от главного инженера Потапова, Саржан десять лет этот завод возглавлял (с 1977-го по 1987 г.), гордился тем, что под его началом в лучшие советские годы на ЛВРЗ трудилось 9,5 тысячи человек и были достигнуты действительно выдающиеся по тем временам показатели. Неслучайно после того, как Потапова с должности секретаря бурятского обкома по вопросам промышленности отослали в Туркменскую ССР, именно Саржан занял его место и работал там вплоть до апреля 1990 года.
Когда партии не стало, Саржан избрался от городского округа депутатом Верховного Совета Бурятской АССР. На первой же сессии его сразу выдвинули на пост первого зампредседателя Верховного Совета Бурятской АССР (нынешнего Народного Хурала), и кандидатура Саржана ни у кого вопросов не вызвала. Когда в 1991 году якобы за поддержку ГКЧП показательно сняли председателя Сергея Булдаева, возник вопрос, кто будет председателем, чей пост на тот момент был сродни руководителю республики. Как известно, депутаты долго не могли избрать председателя Верховного Совета Бурятской АССР, выборы пришлось проводить дважды, пока победу не одержал Леонид Потапов.
По словам очевидцев тех событий, Виктор Саржан сразу занял позицию одного из ярых демократов, демонстрационно покинув партийные ряды, горячо выступая с трибун, критикуя бывших товарищей по цеху. Леонид Потапов, как известно, никогда отречься от коммунистических идеалов не старался, свое членство в партии благоразумно приостановил, в отличие от Саржана говорил мало, но главное — он пошел на выборы и с большим трудом, со второго тура, их выиграл.
Примечательно, что Виктор Саржан своего места в политической палитре республики после 1994 года так и не нашел. Какое-то время работал в отделе строительства Мосбизнесбанка. Говорят, так и не примирился с карьерой Потапова, при любом удобном случае публично пытался его в чем-то обвинить, при встрече демонстративно не здоровался. Как бы то ни было, но через четверть века судьба вновь свела их вместе. Виктор Саржан умер на месяц раньше Леонида Потапова и похоронен в паре метров от него, на специальном участке кладбища «Южный», предназначенном для почетных граждан, имеющих особые заслуги перед обществом и государством.
Первый прeзидент
С Леонидом Васильевичем связаны самые непростые годы в жизни республики, о чем много говорилось, но только жившие в то время, наверное, смогут по достоинству оценить их смысл и цену. До сих пор события тех лет вызывают в сердцах людей настолько сильные чувства, что порой кажется, что лучше эти чувства не трогать совсем. Как бы ни выглядело происходящее тогда с позиции сегодняшних дней, в одном спорить трудно. Потапов, как крест, взвалил на себя ответственность за происходящее, за судьбу сотни тысяч живших здесь людей и, надо отдать ему должное, он этот крест пронес на себе до конца.
Газета «МК в Бурятии», появившаяся в республике в год избрания Леонида Потапова на второй срок, а возможно, в какой-то степени и благодаря тем выборам, долгие годы была главным для площади Советов оппозиционным рупором. На этих страницах вышла известная в свое время статья «Потапова — в отставку», имевшая немалый резонанс. На этих страницах долгие годы разворачивалась эпопея громкого «дела Кримсона».
До сих пор храню исковое заявление, подписанное первым прeзидентом Бурятии под иском к Никитиной, почему-то обведенное в аккуратную рамочку, которая запомнилась тогда больше всего. До суда дело не дошло, потому что Потапов был выше разборок. Но все это не помешало нам много лет спустя сохранить человеческие отношения, разговаривать по существу, разбираться в вопросах и приходить к единому мнению. Это не помешало ему открыто поддержать меня на выборах и дать дельные советы.
Он мог бы, как другой его вечный оппонент, выходец с ЛВРЗ, бывший кандидат в прeзиденты Бурятии Александр Коренев давно покинуть Бурятию, но этого не сделал. Быть с людьми, которым он доверял и которые остались верны ему до конца, было для него важнее всего. Он пристально следил за происходящим в Бурятии, хотя и подчеркивал при каждом удобном случае, что занимается теперь только наукой. Он не мог не следить, потому что когда-то, как Зевс-громовержец, в условиях новых реалий создавал первое правительство республики, с нуля учреждал здесь иерархию властных структур и ценностей, должностные полномочия, по-своему решал тонкий национальный вопрос, установив равновесие центробежных сил, которое сохранялось в Бурятии не одно десятилетие.
— Леониду Васильевичу суждено было возглавить регион в очень сложное время, когда руководитель был занят только тем, чем накормить людей, как им дать зарплату, и республика Бурятия прошла эти годы спокойно, без потрясений, без потерь, — говорили на церемонии прощания.
Время не пришло
Во времена Потапова в Бурятии не было денег от слова совсем, но был создан эффективно работающий механизм госуправления, который справлялся, может, не со всеми, но с очень многими задачами. Этот механизм работал 13 лет при нем, еще 10 лет при Вячеславе Наговицыне, к которому по наследству почти в полном составе перешла практически вся потаповская команда. Сейчас такой механизм лихорадочно пытаются создать в Кремле, объявляя одну реформу за другой, перестраивая и перекраивая обязанности и полномочия, и какой-то опыт Потапова мог бы пригодиться очень кстати.
Леонид Васильевич наверняка оставил некое подобие мемуаров, записок или воспоминаний, поскольку на все подобные предложения неизменно отвечал, что время еще не пришло и был прав. Его книга «Годы и судьбы» только очертила контур желаемого. Появившаяся четыре года спустя пафосная книга историков-публицистов «Республика Бурятия: очерки конца столетия» как попытка оценить этапы большого пути первого прeзидента получилась весьма спорной и перенасыщенной документами.
Теперь незримая историческая черта проведена, начался иной отсчет времени, первые признаки которого проявились буквально на глазах. Многих, к примеру, удивило выступление экс-главы республики Вячеслава Наговицына. На церемонии прощания в нарушении всех правил субординации он называл Потапова почему-то на ты, рассказывал о совместной работе, кураторстве и прочих вещах, которых не было. Именно эти слова попали в репортаж местного телеканала и, прямо скажем, несколько удивили всех. Даже находящийся здесь же экс-мэр Улан-Удэ Геннадий Айдаев, который на целых 6 лет старше Наговицына, столько лет проработавший с Потаповым в качестве надежного товарища и то никогда бы не позволил себе опуститься до такого панибратства.
На церемонии прощания с первым прeзидентом Бурятии собравшиеся говорили об увековечивании памяти, о памятнике в Улан-Удэ и улице имени Леонида Васильевича Потапова. Согласно действующему законодательству, подобные знаки могут быть установлены только через год после смерти общественного или политического деятеля, и они обязательно появятся. Но на церемонии речь также шла о книге, которая бы сумела передать всю глубину и масштаб сделанного первым прeзидентом Бурятии, дать оценку произошедшему, без которой нам очень трудно двигаться вперед.
Если когда-нибудь и наступит время для такой книги, то лучше всех ее могла бы написать Нина Сергеевна, хранительница творческого наследия своего мужа. Неслучайно кто-то из выступавших на прощальной церемонии так и сказал родственникам: «Если вы хотите сохранить память о первом прeзиденте Бурятии, сохраните Нину Сергеевну».
