На фото Т. Никитиной – Владимир Марков
На этой неделе в Железнодорожном суде стартует судебный процесс по иску Вячеслава Наговицына к газете «Новая Бурятия», опубликовавшей негативные материалы в отношении главы республики. Это второй случай в истории Бурятии, когда ее первое лицо решается прибегнуть к такой крайней мере как судебная защита. Впервые это сделал президент Бурятии Леонид Потапов, когда в январе 2000 года подал иск в суд на Восточно – Байкальского природоохранного межрайонного прокурора Владимира Маркова о защите чести, достоинства и деловой репутации. Тогда прокурор дело проиграл и даже выплатил по суду моральную компенсацию. Подробности этой истории мы решили узнать у самого Владимира Маркова, ныне члена Общественной палаты Бурятии, который по прошествии стольких лет проигравшим себя отнюдь не считает.
– Владимир Иванович, ваш судебный процесс вошел в историю не просто как суд президента, а публичная борьба одного высокопоставленного чиновника с другим. Почему так получилось?
– Будучи депутатом Народного Хурала первого созыва (1994 – 1998 годы), я работал председателем комитета, который назывался комитетом по госустройству, местному самоуправлению, законодательству, законности и правопорядку, и часто выступал с критикой тогдашнего правительства и президента, высказывал свое мнение. Например, призывал парламентариев провести расследование обстоятельств выделения бюджетного кредита известному тогда в Бурятии «Мотом банку». При участии тогдашнего зампреда правительства Анатолий Жильцова, с моей точки зрения, неэффективно был растрачен так называемый «золотой» кредит, льготный, рассчитанный на оживление золоторудной промышленности Бурятии.
Будучи Восточно – Байкальским природоохранным межрайонным прокурором, с привлечением специалистов Госкомэкологии, «Гринписа», общественности и журналистов я выявил грубейшие факты нарушения законодательства в сфере лесозаготовок и как прокурор возбудил первое в России уголовное дело в отношении правительства по превышению должностных полномочий. Фигурантами его были президент Леонид Потапов, первый зам правительства Владимир Агалов, руководитель Госкомитета по экологии и природопользованию Валерий Гулгонов, министр лесного хозяйства Голоушкин, начальник Управления Охотресурсов Носков и другие.
В декабре 1999 года я участвовал в выборах в ГосДуму и на политических дебатах в прямом эфире БГТРК выступил с резкой речью, в которой обвинил правительство Потапова в коррупции. Прямой эфир прервали сразу после моего выступления и больше, насколько я знаю, прямых эфиров в ходе выборов на БГТРК не было. Эти факты я указал в листовке, которую выпустил тиражом 200 тысяч экземпляров. В ответ последовало выступление Потапова, что эти факты не соответствуют действительности, и сразу после выборов в январе 2000 года президент республики подал иск в Октябрьский суд о защите чести, достоинства и деловой репутации и компенсации морального вреда. Такой же иск подал в суд зампредседателя правительства по экономике Анатолий Жильцов.
– Как бывший прокурор, квалифицированный юрист как бы вы оценили тот судебный процесс?
– Я работал прокурором Октябрьского района, большинство судей Октябрьского суда хорошо меня знали и отказались рассматривать это дело. Бывший председатель Верховного суда Бурятии Анатолий Хориноев позже мне признался, что Эвелина Ходошкинова была тогда единственной судьей, кто дал согласие рассматривать это дело. У нее истекал 3- годичный срок полномочий и ее полномочия могли просто не продлить. Сам Хориноев свою позицию объяснил тем, что он был также зависим от президента, с которым в обязательном порядке согласуется назначение председателя Верховного суда Бурятии.
Естественно, что все мои ходатайства приобщить материалы, запросить уголовное дело, заслушать свидетелей судья не приняла. Президента в суде представляла тогдашний начальник государственно – правового управления президента Маргарита Магомедова. Насколько я помню, и та сторона никаких документов в свое оправдание представить не смогла. Когда я понял, что бороться бесполезно, я перестал ходить на процесс, заболел, впервые у меня появилось высокое давление. Ходошкинова вынесла заочное решение, в котором признала меня виновным и обязала выплатить 10 тысяч рублей в пользу центра профилактики правонарушений среди несовершеннолетних. Решение я обжаловал в кассационную инстанцию по гражданским делам Верховного суда РБ, рассматривали мое дело судьи Алагуева, Кротова, но там было все то же самое.
После этого пресс-секретарь президента Андрей Капустин организовал во всех республиканских СМИ публикации на тему: Потапов – прав, а Марков – не прав. В тот день я стал знаменитым на всю республику. Все узнали, что прокурор Марков – это тот, с которым судился Потапов. Что касается иска Жильцова, то в это самое время он трагически погиб на охоте и решения по его делу вынесено не было.
– А что было с уголовным делом, возбужденным в отношении членов республиканского правительства?
– Восточно – Байкальский природоохранный межрайонный прокурор хотя и являлся федеральным чиновником, назначался Генпрокурором, но все его действия все равно были подконтрольны местной прокуратуре. Со стороны прокурора Бурятии Макеевского началось преследование работников природоохранной прокуратуры, ставились вопросы о моем увольнении. В лесхозы, которые я проверял, приезжал глава минлесхоза Голоушкин вместе с прокурором РБ Макеевским, и Голоушкин говорил примерно так: «со мной сам прокурор республики, не беспокойтесь, ничего вам не будет». Уголовное дело у меня изъяла прокуратура Бурятии и прокурор его «похоронил».
Потапов вышел на генпрокурора Устинова. Устинов тогда исполнял обязанности и ждал назначения, которое зависело от Совета федерации, а Потапов был членом Совета Федерации. Потапов написал заявление, и в отношении меня с согласия Генпрокуратуры Читинская прокуратура возбудила уголовное дело по обвинению в клевете и злоупотреблении служебным положением. Дело потом прекратили, но противостояние продолжалось.
В 1998 году мне не удалось победить на выборах в Народный Хурал второго созыва, против меня были брошены все силы. Всех сотрудников моей прокуратуры сократили, меня отправили работать в Кабанск, без машины, жилья, компьютера и помощника, но я все равно работал. В конце концов, в 2001 году Устинов выпустил приказ о ликвидации Восточно – Байкальской природоохранной межрайонной прокуратуры, хотя по всей стране такие подразделения были, а относительно меня был выпущен приказ предоставить место следователя в Октябрьской прокуратуре, притом что там не было вакантных должностей, люди были в декретном отпуске и вскоре должны были выйти на работу. Я вынужден был настаивать на равноценной должности, как и прописано в законе, писал в Генпрокуратуру, что подам в суд. Вскоре вышел приказ назначить меня прокурором Балаганского района Иркутской области. Не успел я прибыть к новому месту службы, как прокурор Иркутской области Мерзляков сообщил, что ему звонил Потапов и что он сделает все, чтобы меня уволить. За шесть лет, которые я проработал в Балаганском районе, я возбудил уголовные дела на трех тамошних мэров, но довести до конца их не дали. В конце концов, меня уволили по надуманным основаниям. Я пытался жаловаться, но найти правду не смог. Если в наших судах даже прокурор не может себя защитить, то что говорить о других. Никакой независимости судей не существует. Ни один судья никогда не вынесет решение против главы республики.
– Вы вернулись в Бурятию в тот год, когда руководитель в республике сменился, занялись адвокатской деятельностью, избрались в Общественную палату, и теперь, наблюдая, как вы иногда вместе с Леонидом Потаповым мирно решаете разные вопросы, можно думать, что претензий друг к другу у вас больше нет?
– Хотя мы с Леонидом Васильевичем иногда встречаемся на каких-то заседаниях, он старается меня не замечать. Я думаю, он понимает, что в результате того суда он ничего не выиграл, а наоборот, заработал отрицательный имидж. Все понимают, что глава республики, который подает иск в суд, вступает в заведомо неравную и нечестную борьбу.
– В 1989 году вы были избраны депутатом Улан-Удэнского горсовета, в 1994 году – депутатом Народного Хурала Бурятии, где работали на освобожденной основе. Баллотировались на выборах в Народный Хурал, ГосДуму и на пост президента. Зачем вы выдвинули свою кандидатуру в депутаты Народного Хурала пятого созыва по Заиграевскому одномандатному округу, где вас никто не знает?
– Да, логичнее было выдвинуться по городскому округу, ул. Ключевская, 20 «а» квартал, поселок мясокомбината, где я в свое время избирался. Но меня выдвинула партия «Защитники Отечества», а на городском округе у них уже было свой кандидат. «Защитники Отечества» направили меня по округу №26 (Заиграевский район), где я в молодости начинал работать следователем, но никогда не жил. Из сильных кандидатов я был единственный не местный. Тем не менее, я набрал 4,11%, партия «Защитники Отечества» по району – более 4%, тогда как по республике чуть более 1%. Победителем стал Стопичев (40,71%), номером два – коммунист, бывший работник районной администрации, а ныне начальник ЖКХ Александр Заиграев (22,43%).
Я объехал весь район, многие выражали недовольство действующим депутатом, но Стопичева поддержал президент Бурятии, приезжали члены правительства, Думнова, со всеми разговаривали, всем все обещали, помогали, это, конечно, сильно повлияло на результаты. Партия «Защитники Отечества» помогла мне тем, что выпустила одну газету и одну листовку. Еще я повесил 2 баннера, один из которых сорвали. По жребию я должен был разместить публикацию в местной газете накануне выборов, однако этот номер тиражом 2,5 тыс. экземпляров специально задержали и доставили читателям только после выборов.
– Вы были на округе единственным бурятом среди кандидатов, это как-то сказалось на результатах, то есть можно говорить о национальном голосовании в районе? Что еще можете сказать о кампании?
– В бурятских селах мне говорили, мы будем голосовать за Стопичева, потому что мы его знаем, он нам школу построил, подарки дарил. В русских деревнях все было наоборот, говорили: мы будем голосовать за вас, Стопичев уже 16 лет у власти и мало что делает. Известно, что каждому депутату Народного Хурала ежегодно выделяется крупная сумма на депутатские расходы, я объехал весь район и так и не увидел, куда были потрачены депутатом эти деньги. Кто-то говорил, нам конфеты подарили, но конфеты – это слишком мало для того, что выделяется из бюджета.
В целом активность в районе была выше, чем в городе – 49,5%. В ходе предвыборной кампании я встретился с некоторыми кандидатами и предложил работать вместе – отдать голоса, но никто не согласился, у всех были свои планы. Думаю, если бы Надежда Блиновская согласилась на это предложение, мои голоса ей бы очень пригодились, потому что ей до победы не хватило совсем немного.
– Вы член Общественной палаты, выдвигали свою кандидатуру на пост председателя Общественной палаты, как оцениваете ее деятельность?
– С помощью Общественной палаты мне хотелось расшевелить органы власти, заставить их работать. Считаю, что личность Бориса Базарова в Народном Хурале была желанной, партия власти закулисно помогла ему набрать голоса, не поддержала Скосырскую, которая просто исчерпала себя. Думаю так потому, что все последующие действия Базарова были именно такими. Он пришел в Хурал, чтобы побороться за место спикера, но реального оппозиционера я в нем не вижу. Когда первые члены Общественной палаты Бурятии были избраны и он стал председателем нашей рабочей группы, мы принимали участие в разработке регламента действий палаты. Я предложил свой проект, из смысла которого выходило, что парламент не мог принимать решения без согласования с нами. Базаров же согласился на другой проект, который предложило ему правительство. Этот документ был полностью скопирован с аналогичной структуры республики Алтай. Там даже в некоторых местах забыли убрать «республика Алтай» и оно так и осталось. Принципиальное отличие этого регламента в том, что Общественная палата не имеет никакой возможности влиять на решения, которые принимает власть.
Тэги: Владимир Марков, Леонид Потапов, Вячеслав Наговицын, Народный Хурал
