blogtn.ru

Превратившаяся среди бела дня в бомжа Лариса Пыкина просит помощи у юридического сообщества Бурятии

История улан-удэнки Ларисы Пыкиной, купившей по всем правилам дом, отдавшей деньги и в итоге оставшейся ни с чем, возмутила многих. Люди писали комментарии в Интернете, звонили, приходили в редакцию, потому что понимали: такое в нашем правовом государстве может случиться с каждым. Абсолютно никто не застрахован от чудовищной нелепицы, когда вы обращаетесь в государственное учреждение, вам показывают бумаги с печатями и подписями, от имени государства уверяют в законности всего происходящего, а потом все это оказывается совсем не так. Через месяц, год и даже много лет спустя вы вдруг узнаете, что на вашу приобретенную совершенно законным способом недвижимость кто-то претендует. Каким-то невероятным образом суд удовлетворяет эту претензию, в одно мгновение превращая вас в бомжа, и никто ни в одном высоком кабинете не в силах вам объяснить, как вы теперь должны жить.

Лариса Пыкина должна быть признана добросовестным приобретателем

Этой весной армию улан-удэнских бомжей пополнила семья Ларисы Пыкиной. Решение в отношении дома, который она купила, вступило в законную силу и этот дом на ул. Третьякова отныне ей не принадлежит. Деньги, полученные от проданной квартиры в Энергетике, и отданные за дом, не возвращены. Семья Пыкиных живет в съемном, продуваемом всеми ветрами флигеле на положении арендатора. Их 17-летний сын скитается по знакомым, с юности познавая тяготы бесприютного жития. Поверить в справедливость нашего правосудия после всей этой истории невозможно.

На самом деле история Ларисы Пыкиной – это история цепочки продаж одного объекта недвижимости, то есть когда квартира или дом неоднократно меняли собственника. Бухгалтер Управления судебного департамента Татьяна Цыренжапова продала дом Мельникову, а тот продал Пыкиной. После этого Цыренжапова подает в суд, ссылаясь на то, что она подписывала договор в беспамятстве, и суд признает дом собственностью Цыренжаповой. Цыренжапова остается с домом, Мельников с деньгами, а Пыкина – ни с чем.

Любой юрист скажет, что в данном случае Лариса Пыкина есть добросовестный приобретатель, то есть тот, кто честно покупал и не знал, что лицо, у которого он покупал, не имело право это имущество продавать, дарить, менять. Причем между Цыренжаповой и Пыкиной могла быть цепочка не из одного покупателя – продавца, а десяти, в данном случае это не имеет никакого значения. В любом случае право собственности на спорную недвижимость должно быть признано за тем, кто оказался в этой цепочке последним и признан добросовестным приобретателем.

Статус Пыкиной как добросовестного приобретателя суд даже не изучал хотя бы потому, что интересы Ларисы Пыкиной в суде, учитывая ее нынешнее бедственное положение, никто не защищал. Достаточно сказать, что Лариса Пыкина была в суде всего один раз. Никто из судей не вникал, при каких обстоятельствах покупался – продавался этот дом на ул. Третьякова. Было ли ей на момент покупки дома что-либо известно о каких-либо спорах между предыдущими собственниками. Могла ли она, приехав в государственное учреждение под названием Росреестр и увидев оформленные должным образом документы со всеми печатями и подписями, предполагать, что всего через несколько недель все эти документы превратятся в обычные бумажки. Что предыдущий владелец, тоже госслужащий, да еще и работник Управления судебного департамента Татьяна Цыренжапова вдруг заявит, что была не в себе. Ничего не помнила, не осознавала и, подписывая договор купли – продажи, ничего не понимала.

Татьяна Цыренжапова не может быть признана бабушкой

В нашем государстве перед законом все равны, кроме бабушек. Все несут ответственность за последствия своих действий, если подписали – значит, должны отвечать. Ситуация, когда человек утверждает, что не понимал, что с ним происходит, на языке юристов называется «бабушкина оговорка». Со старыми, больными, недееспособными людьми такое бывает – что-то сказали, сделали, подписали, а что, сами не знают. Однако «бабушкина оговорка» не может быть применима к Цыренжаповой, потому что, во-первых, Цыренжапова не бабушка, а во – вторых, она госслужащая. Проведенная судебно – медицинская экспертиза подтвердила: Цыренжапова дееспособна и никакими заболеваниями не страдает. Ее ближайшее окружение, в том числе и на рабочем месте, свидетельствует, что она ни в чем «таком» замечена не была. Когда Цыренжапова заявляет, что она вдруг впала в какое-то непонятное состояние и перестала понимать, что делает, она заявляет то, что заведомо невозможно проверить.

Сколько историй с ДТП, когда водитель объясняет все тем, что он, здоровый и трезвый, вдруг потерял сознание. Проверить это невозможно, но очевидно, что такая позиция выгодна для виновника. Заявлять, что подписывая документы, она не понимала, что подписывает, Цыренжаповой тоже выгодно. К таким показаниям любого другого жителя Бурятии наш суд отнесся бы критически, а вот к показаниям Цыренжаповой – нет. Смеем предположить, что возмутительное решение, лишившее семью единственного жилья,  было принято исключительно ради работника Управления судебного департамента Цыренжаповой. Если вспомнить, что несколько лет ранее по вине ее коллег из Верховного суда из кассы было похищено 12 млн. рублей и никого до сих пор так и не осудили, то все становится понятно и без слов. Попробовали бы бухгалтера ЛВРЗ расписаться где-то там, смысл чего они не понимали, суд сразу бы вынес в отношении них соответствующее решение.

Отдав дом Цыренжаповой, наша правоохранительная система дальше этого не пошла, а должна была бы. Если по логике суда Мельников и Пыкина были в некоем сговоре, продавая – покупая дом, тогда их должны судить как преступников. Если Цыренжапова в судебном заседании доказала, что впадает в беспамятство, это значит, она не может работать в госструктуре. Извините, в интересах самого судейского сообщества судья Баторова обязана была направить в Управление Судебного департамента определение об отстранении Цыренжаповой от занимаемой должности в связи с профнепригодностью.

Психиатры – эксперты Тыхешкин и Доржиев, занимавшиеся обстоятельствами этого дела, установили, что с лета прошлого года Татьяна Цыренжапова стала скрытной, раздражительной, перестала обедать с коллегами, ходила «сама не своя», но много разговаривала по телефону. Сама Цыренжапова объяснила все так, что «подписала какие-то бумаги, толком не читая», «все происходило, как бы не с ней», и «только потом до нее дошло, что она сделала», «не понимает, как это получилось».

– Цыренжапова взяла наши вещи к себе на хранение, а потом выкинула их, в результате чего мы потеряли все, что имели, – рассказывает Лариса Пыкина. – Мы оставляли эти вещи в гараже не просто при свидетелях, водителе, грузчиках, а в присутствии представителя власти – полицейском! Мы вынуждены были вызвать сотрудника полиции, на его глазах разгрузили в гараж три машины вещей, что легко проверить, но проверять это никто не захотел. Единственное, что мне сегодня остается, приезжать к дому и заглядывать в щель забора. Или подбирать обломки нашей утвари, которая до сих пор валяется повсюду. Не могу смириться с тем, что моя семья оказалась в положении бомжей, что мой сын, который едва вступает в эту жизнь, вынужден скитаться по друзьям. Прошу юристов оказать мне помощь, защитить мои интересы в суде.

 

На фото: – дом, который Лариса Пыкина купила, но который ей не принадлежит

– Единственное, что остается Ларисе Пыкиной, заглядывать в заборную щель.

– До сих пор возле забора Пыкины находят обломки своих вещей, взятых Цыренжаповой и цинично выброшенных на улицу

 

 

 

 

 

 

Читайте также:

Татьяна Никитина журналист

Я родилась и живу в Улан-Удэ – столице республики Бурятия, работаю журналистом и верю в людей, которые каждый день строят здесь наше общее будущее. Мои герои - это политики, артисты, юристы и обычные люди, достойные восхищения. Нет занятия интереснее, чем разбираться в том, что с нами происходит. Удачи всем!