– Батодалай, 8 месяцев жизни в Москве, без митингов, судов и разбирательств, что это было и как это было?
– 8 месяцев я работал в Москве в клинике тибетской медицины «Наран», которая представляет сегодня крупнейшую частную медицинскую организацию в стране и одновременно центр развития бурятской культуры. Достаточно сказать, что «Наран» издает собственную газету, тираж которой иногда доходит до 3 млн. экземпляров.
Когда-то в составе «Нарана» было 28 клиник, в том числе за границей. Сегодня у клиники, которая принадлежит Светлане Чойжинимаевой, 9 филиалов, включая Москву, Санкт-Петербург, Казань и Екатеринбург.
Осенью прошлого года туда генеральным директором пришел работать мой товарищ, друг и соратник Биликто Дугаров, который пригласил меня возглавить информационно-рекламную службу. Работа серьезная, поскольку бюджет службы достигал несколько миллионов в месяц. На выборах я тогда проиграл, состояния было не лучшее, надо было уходить из компании «Энком», где я работал юристом, а уходить собственно было некуда. Но дело даже было не в этом.
Работать в «Наране» было моей давней мечтой. Десять лет назад я много был наслышан о клинике, тогда она была на пике. Сам мэр столицы Юрий Лужков патронировал ее деятельность. Думал, что неплохо было бы устроиться туда работать.
Плюс все эти годы в душе сидел червячок неудовлетворенности. Вся моя молодость прошла под вопросом: почему ты не едешь в Москву, куда отправились Андрей Васильев, Наталья Уланова, Константин Куц, Наталья Дружинина, Андрей Бородин, Андрей Аносов, Константин Гетманский и многие другие журналисты. В отличие от них я в Москве не учился, не жил, не работал. Меня это все подспудно как-то тяготило, и вот представился счастливый случай.
– Если случай счастливый, то почему вернулся?
– Это как в песне: «Корабли уходят на закат, корабли уходят, чтоб вернуться». А если серьезно, одна моя знакомая удивилась: как ты мог променять Москву на нашу деревню!
Знаешь, что я ей ответил? «А чем отличается Москва? Это та же самая деревня, только побольше». Наелся я Москвой, конечно, в хорошем смысле слова. Облазил ее вдоль и поперек. Наша хозяйка – женщина элитарная, богемная, вхожа на многие тусовки. Но на тех многочисленных мероприятиях, где мне посчастливилось побывать, мне встречались одни и те же лица.
Хочу сказать, что Москва приняла меня радушно, покорило мое сердце и душу. Жизнь в столице останется яркой и незабываемой страницей в моей жизни. Можно сказать длительным отпуском, полным эмоций и впечатлений.
– Что можешь рассказать о нашей бурятском землячестве в столице?
– Надо отметить, что за пределами республики наши ведут себя очень сплоченно и дружно. И коллектив нашей клиники играет в этом не последнюю скрипку. «Наран» в Москве – это не только клиники для москвичей и VIP-персон, визитной карточкой которых стали Иосиф Кобзон, Мария Шукшина и другие звезды политики, кино и шоу-бизнеса.
«Наран» ведет большую благотворительную и общественную работу, в Москве это один из главных спонсоров Сагаалгана, куда собирается до 1000 человек, различных мероприятий, проводимых московской региональной общественной организацией «Общество бурятской культуры «Уряал» и другими общественными организациями.
– Чем занимался на работе, что входило в твои функциональные обязанности?
– В мои обязанности входило продвижение клиники, ее уникальных медицинских услуг. В частности, кураторство над газетой, тремя сайтами, размещение рекламы. Плюс организация праздничных мероприятий, таких как 25-летие деятельности «Наран», которое широко отметили в прошлом году.
Новым этапом для клиники стало открытие в марте собственной интернет-радиостанции «НаранФМ». И новой клиники в сердце Москвы – «Наран» вновь вернулся на Таганку. Встречали гостей из Бурятии: Матвея Гершевича, Бато Семенова, Владимира Прокопьева и массу иных высоких гостей из Бурятии.
«Наран» – это своеобразная точка притяжения в Москве не только бурят. К примеру, 60% персонала «Нарана» – это калмыки, которые живут недалеко, и охотнее едут в Москву, поскольку имеют возможность на выходные выезжать в Калмыкию.
– Выходцы из Бурятии интересуются тем, что у нас происходит? Какой вопрос тебе чаще всего задавали? Что чаще всего заказывают привезти из Бурятии?
– Они следят очень внимательно за всеми событиями. По тому, как ко мне подходили самые разные люди и какие вопросы они задавали, я понял, что они интересуются жизнью в Бурятии.
Интернет напрочь размыл границы. И поэтому буряты, живущие в Москве, даже преклонного возраста, не чувствуют себя оторванными от малой родины.
Самый частый вопрос – сколько стоит долететь до Улан-Удэ. В современной Москве есть тушенка, орешки, омуль в знаменитом ресторане «Селенга» в самом центре Москвы. Много открылось в столице позных, позы продают по цене 80-90 рублей. Плюс бурятское мясо в избытке заменило калмыцкое, и поэтому надобности ехать в Бурятию за деликатесами отпала сама собой. При мне даже появилась новая услуга – позы с доставкой.
– Может быть, тебя угнетали московские пробки или на каждом шагу проверяли твой паспорт, и поэтому ты вернулся?
– Как только я приехал, разразился экономический кризис, и пробок практически не стало. Жил я в 10 минутах ходьбы от центрального офиса на корпоративной квартире. Никто ни разу за 8 месяцев не проверил на улице мой паспорт, никто меня не останавливал. Более того, Москва пошла мне на пользу – сильно дисциплинировала. После того, как на новой работе меня пару раз оштрафовали за опоздания (там с этим строго), больше стараюсь не опаздывать никуда.
– Так что же произошло?
– 23 мая я приехал в Улан-Удэ в отпуск. Привез Пандито Хамбо ламе Дамбе Аюшееву подарок от клиники «Наран» – щенка тибетского мастиффа, стоимостью полмиллиона рублей. Щенок достался победителю очередного республиканского молодежного турнира по национальной борьбе Бухэ Барилдаан Алдару Раднаеву.
До этого у меня были переговоры с руководством мэрии, где мне предложили статусную должность гендиректора, от которой я не мог отказаться.
Я решил, что мои московские каникулы на этом закончились. Я отработал в «Наране» положенные по трудовому законодательству две недели и вернулся в Улан-Удэ.
Я был назначен не на место Саяны Ванчиковой, как считают некоторые, потому что она занимала пост директора по издательской деятельности. Гендиректором газеты был Антон Пластинин, который одновременно является гендиректором ООО «Тивиком». Я пришел на место Пластинина, любезно уступившему свое место.
– Следует ли считать, что ты перешел в лагерь мэра Улан-Удэ, с которым ты долго судился, против которого неоднократно выступал?
– Да, это следует понимать именно так, и это нормально, когда бывшие оппоненты начинают работать вместе.
– Спасибо за беседу!
